Представительница клуба, дебелая дама со съеденной помадой на губах, подняла щенка и констатировала: «Сучка. Кличку надо давать, чтобы начиналась на букву „А“».
– Магдалина, – согласился я.
– На букву «А»! – не унималась дама.
– Магдалина будет, – миролюбиво, но твердо заметил я.
Представительница клуба взяла картонный щенячий паспорт, и вывела в череде родословных хитросплетений месяц назад народившегося американского кокер-спаниеля кличку – «А’Магдалина».
Магда и дрессура, или если хотите, воспитание не пересекались нигде и никак. Она четко знала свою кличку, знала кухню – это то место, где можно попрошайничать и знала команду «гулять». Все остальное ей было неинтересно.
Правда она еще четко чувствовала интонации. Если строго произнести ее имя, она понимала, что накосячила, но не понимала где. За непослушание она получала обидные шлепки сложенной в трубочку газетой, и терзаемая обидой шла на свое место. Однако еще не дойдя до подстилки, напрочь забывала обиду и продолжала косячить дальше.
Ее постоянно выгоняли из кухни, где она сидела немым укором и тиранила всех взглядом никогда некормленого ребенка. Моя мать, знавшая не понаслышке что такое голод, выдержать этих взглядов не могла и кормила ее снова и снова. А Магда ела, нет она просто жрала все что ей давали.
Иногда я изгонял ее из кухни на ее место в коридоре. Дальше начинался балет – раненный Спартак. Собака еле передвигала лапы, часто и шумно сглатывая обиду и оглядываясь – а вдруг передумали. Потом обрушивалась со страшным грохотом на пол, но так чтобы видеть дверь на кухню. Далее она возёкалась, вздыхала и снова ворочалась, иногда изрыгая чуть слышные стоны. Так она переживала вселенскую несправедливость к собственной персоне. Это продолжалось минут пять, после чего она вдруг снова оказывалась посередине кухни. Весь ее вид говорил: «Да я тут вообще не при делах! Я лежала у себя на месте, даже непонятно, кто меня сюда перетащил. Я, вообще уже спала. Это все происки врагов. Хозяин, они хотят нас поссорить!».
Спать она хотела на кровати рядом со мной. Понятно, что это ей не разрешалось, потому что на улице это был мощный пылесос, который умудрялся собрать на свою длинную шесть всю пыль, почки, веточки и окурки.
В отместку на эти запреты Магда ночью делала лужу посреди коридора.
Компромисс все же был найден. Укладываясь спать, я спускал руку на пол, собака водружала свою шкодную мордочку на мою ладонь и уютно спала, храпя, как испанская портовая прачка… пока я во сне не убирал ладонь. Тогда Магда шла в коридор, делала свое мокрое дело и возвращалась к дивану, храпеть дальше. Потому что это враги хотят поссорить ее с хозяином.
Магдалина не была собакой-дурой. Просто у нее был такой до крайней степени шкодный характер и необузданная энергия. С ней можно было разговаривать, и она слушала тебя очень внимательно и, казалось, все понимала. Когда тебе грустно, она