Вергилий ждал. Он покоился в седалище, вытянув далеко ноги, сцепив узловатые пальцы на животе, и рассеянно беседовал с объемистой возвращенной в алом тюрбане. Узрев Минотавра, он немедленно вскочил и бросился к нему, подхватил под руку и оттащил к нише с пустующей скамьей.
– Ну, рассказывайте, рассказывайте. – Вергилий дергал Минотавра за рукав комбинезона. – Как прошло? По вашему лицу вижу – на достойном уровне… А то знаете, как некоторые относятся к подобным процедурам? Я поэтому и не поставил вас в известность об истинной цели нашей прогулки. Подумал – к чему треволнения? Пусть треволнуется там, внутри, перед ними. Куда вас?
– Пояс астероидов, – сказал Минотавр. – Какие-то рудники… Точнее, рудник Ариадны, так они сказали.
Вергилий всплеснул ладонями:
– Вам исключительно повезло! Воистину благая весть! Рудник Ариадны – уникальный источник космического жемчуга… Лабиринты шахт, где трудятся возвращенные. Вам найдется место по умению.
– Я просился на Венеру, – помрачнел Минотавр, хотя, учитывая, что о ней он вспомнил лишь по подсказке непонятно откуда вынырнувшего отпрыска, источник недовольства оставался непонятен ему самому. Что ему Венера? И что он Венере?
– Просились? На Венеру? – озадачился Вергилий то ли из-за выявленной Минотавром способности препираться с гипостазисами по поводу своей дальнейшей судьбы, коей он, исходя из обстоятельств, никоим образом не распоряжался, то ли из-за желаемого им пункта отбывания предписанной возвращенным повинности. – Но…
Вергилий, готовясь произнести речь о подобающем поведении возвращенцев, набрал глубже воздух, но Минотавр зашагал прочь по лабиринту Санаториума, намереваясь вернуться в кубрик и обдумать приключившееся с ним после возвращения. Того, что было с ним до, он пока не вспомнил, а потому раздумывать над тем, чем не владеешь, пустая трата воды в клепсидре.
6. В свои разрушенные тела…
Водоросли на вкус оказались выдающимися даже по сравнению с тем, что Минотавру удалось попробовать в предыдущие сеансы кормления. Их отвратительный вид целиком и полностью раскрывал вкусовое содержание, ничем не пытаясь его приукрасить, а даже усугубляя. Пусть вкушающий их будет готов к худшему. Извлекалась хлорелла из огромных медных баков-анклавов, как две капли воды похожих на те, из которых происходило возвращение, что вряд ли добавляло аппетита, вызывая неуместные ассоциации. Каждый раз зачерпывая зеленую массу из миски, Минотавр внутренне содрогался от хлюпающего звука, от шевеления водорослей, будто намекавших – они отнюдь не полуфабрикат, а самое что ни на есть живое, а главное – питательное и полезное для организма, прошедшего горнило Феодоровского процесса. Мертвенная стылость и липкость продукта усиливали желание спустить содержимое миски в утилизатор. Но бдительные Вергилии, стоявшие по периметру столовой, следили за подопечными, чтобы те неукоснительно