Лабиринт для Минотавра. Михаил Савеличев

И «тритон» делал резкие качки по тангажу, отчего по водяному пузырю прокатывались сгущения такой плотности, что чуть не выталкивали беглеца с места пилота.

      Минотавр рычал, с трудом возвращая корабль на разгонную траекторию. Несколько раз это почти удавалось. Скорость почти достигла зажигания и на панели всплыл огонек, предупреждая о запуске движителей Кузнеца и последующем гидравлическом ударе. Оператор «гидры» наконец-то сообразил, что цель возвращенцев отнюдь не голубой планетоид и маневренной коллоидной капле со стрекательными щупальцами не догнать «тритона», совершающего нырок. Он предпринял рискованный маневр резкого сближения, намереваясь обхватить беглеца щупальцами, принуждая нарушить протокол разгона. Самое неприятное – он его нарушил, но механизм торможения не сработал, отчего в «тритоне» возникла чудовищная по силе компрессионная волна, гораздо более мощная, чем при зажигании. Защитные коконы беглецов не сработали, и когда «тритона» погрузили обратно в стартовый колодец, вскрытие ничего внутри корабля не обнаружило. Тела в нем превратились в мельчайшую биологическую взвесь, равномерно перемешанную между собой и распределенную по всему водяному объему.

      – Путь из Санаториума лежит через сознание бога, – сказал Минотавру Вергилий, и чудовищу не показалось необычным, что лоцман по адским безднам оказался здесь же, в водяном пузыре «тритона». На сверхкритических перегрузках пилоту чудилось и не такое. Например, как светило вдруг распухает, его свечение ослабляется, прорезается карамельным разноцветием удивительных полос, и где-то среди них расплывается огромное красное пятно, его так и хочется лизнуть. Минотавр оскалился от столь безумного ведения, но метаморфоз светила на этом не завершился. Огромный водородный шар, лишенный огня, обрел лик. Тот пристально посмотрел на беглеца, качнулся, набычился, и Минотавр узрел, как во лбу распахивается зеленоватая дыра, червоточина, туда и должно направить «тритона», если только он желает оторваться от преследующей их «гидры». То, что это всего лишь видение, вызванное гидравлическим ударом, Минотавра нисколько не заботило, как не вызвало удивления, что рядом возник Вергилий, в последний раз указующий подопечному путь в лабиринте.