– Вот, дорогая моя, попробуй вот это, – сказала молодая женщина, протягивая рагу на коричневой тарелке и железную ложку Мэгги, которая, вспомнив о том, как разозлилась на нее старуха за то, что ей не понравился хлеб с беконом, не посмела отказаться, хотя страх прогнал весь аппетит.
Ах, если бы сейчас приехал папа на коляске и спас бы ее! Или пусть хотя бы мимо проезжали Джек – покоритель великанов, или мистер Доброе Сердце, или святой Георгий, зарубивший дракона на монетке в полпенни! Но у Мэгги упало сердце, когда она с тоской вспомнила о том, что никого из этих героев никогда не видели в окрестностях Сент-Оггза; здесь испокон веку не случалось ничего чудесного или удивительного.
Как вы, несомненно, уже догадались, дорогой читатель, Мэгги Талливер вовсе не была той хорошо образованной и эрудированной молодой особой, каковыми в обязательном порядке являются восьми- или девятилетние маленькие девочки в наши дни; она всего лишь год проучилась в школе в Сент-Оггзе, а книг у нее было так мало, что иногда она принималась читать словарь; так что в ее маленькой головке можно было с равным успехом встретить как самое неожиданное невежество, так и столь же неожиданные познания. Она запросто могла сообщить вам, что на свете есть такие слова, как «полигамия», и что она знакома с термином «многосложное слово», придя к выводу, что «поли» означает «много»; но при этом она понятия не имела о том, что у цыган наблюдается нехватка продуктов, и в общем и целом мысли ее представляли собой забавную и даже нелепую смесь дальновидной проницательности и безрассудных мечтаний.
Но за последние пять минут ее представления о цыганах претерпели самые разительные изменения. Если раньше она полагала их весьма респектабельными спутниками, пригодными для обучения и наставления, то сейчас начала думать, что они, скорее всего, убьют ее, как только стемнеет, а потом разрежут на куски, чтобы позже изжарить и съесть. В душе у нее зародилось подозрение, что старик со злыми глазами и есть сам дьявол во плоти, который может в любой миг сбросить с себя маску и превратиться или в ухмыляющегося кузнеца или в монстра с огненными глазами и крыльями дракона. Так что никакого смысла есть рагу она не видела, но при этом еще сильнее боялась обидеть цыган, выказав им свое крайне неблагоприятное мнение о них; и тут, с необыкновенной заинтересованностью, которую не в силах объяснить ни один теолог, она принялась размышлять над тем, может ли дьявол, если он на самом деле существует, прочесть ее мысли.
– Как! Тебе не нравится запах рагу, дорогая моя? – спросила молодая женщина, заметив, что Мэгги даже не притронулась к рагу. – Попробуй, тебе понравится.
– Нет, благодарю вас, – отказалась Мэгги, собрав в кулак остатки своего мужества и при этом стараясь улыбаться как можно дружелюбнее. – Думаю, у меня больше нет времени. Кажется, начинает темнеть. Пожалуй, мне пора домой, а к вам я еще приду в другой раз и прихвачу с собой корзинку пирожков с вареньем и еще чем-нибудь.
С