– Это там вы живете, моя маленькая леди? – спросила старуха при упоминании Колумба.
– О нет! – с некоторым сожалением отозвалась Мэгги. – Колумб был поистине выдающимся человеком, который открыл добрую половину мира, а его заковали в цепи и обращались с ним очень дурно. Все это есть в моем «Катехизисе географии», но, пожалуй, перед чаем рассказывать об этом слишком долго, а мне очень хочется выпить чаю.
Последние слова вырвались у Мэгги помимо ее воли, и наставительный тон ее голоса сменился капризным и недовольным.
– Надо же, она голодна, бедная маленькая леди, – сказала молодая женщина. – Дайте ей чего-нибудь поесть. Держу пари, вам пришлось проделать долгий путь, моя дорогая. Где же находится ваш дом?
– Это Дорлкотт-Милл, далеко отсюда, – сказала Мэгги. – Мой отец – мистер Талливер, но мы не должны говорить ему, где я, иначе он заберет меня домой. А где живет королева цыган?
– Как! Вы хотите пойти к ней, моя маленькая леди? – осведомилась молодая женщина. Высокая девочка при этом не сводила глаз с Мэгги и все время улыбалась. Ее манеры отчего-то показались Мэгги вызывающими.
– Нет, – ответила Мэгги. – Я только подумала, что, если она не очень хорошая королева, вы можете и обрадоваться, когда она умрет, и выбрать себе новую. Если бы я стала ею, то была бы для вас очень хорошей королевой, доброй ко всем вам.
– Вот вам славная корочка, возьмите, – сказала старуха, протягивая Мэгги ломоть черствого хлеба, который она достала из мешка с объедками, и ломтик холодного бекона.
– Благодарю вас, – сказала Мэгги, глядя на угощение, но отказываясь взять его в руки, – но не могли бы вы дать мне вместо этого хлеб с маслом и чай? Я не люблю ветчину.
– У нас нет ни чая, ни масла, – ответила старуха и нахмурилась, словно недовольная чем-то.
– В таком случае подойдет маленький кусочек хлеба и патока, – сказала Мэгги.
– У нас нет патоки, – сердито бросила пожилая цыганка, после чего между двумя женщинами завязался оживленный диалог на незнакомом языке, а один из маленьких сфинксов схватил хлеб с ветчиной и принялся поедать его.
В эту минуту высокая девочка, отошедшая на несколько ярдов в сторону, вернулась и сказала нечто, что произвело сильнейший эффект. Старуха даже забыла на время о том, что Мэгги голодна, и с новой силой принялась тыкать вертелом в котелок, а молодая женщина залезла в палатку и вытащила оттуда несколько тарелок и ложек. Мэгги вздрогнула, боясь, что на глаза ей навернутся слезы. Тем временем высокая девочка вдруг вскрикнула, после чего со всех ног бросилась к мальчишке, мимо которого Мэгги прошла, пока он спал, – взъерошенный оборванец примерно одного возраста с Томом. Он во все глаза уставился на Мэгги, после чего вновь зазвучала непонятная тарабарщина.
Она казалась себе очень одинокой и подозревала, что уже скоро ей