Никита продолжал смотреть в глаза волка, а тот, облизываясь, смотрел с не меньшим интересом на человека.
-Не наелся?
–Спросил солдат волка и бросил ему оставшийся кусок хлеба.
Волк поймал пастью хлеб и вытянув поленом хвост, развернулся и нырнул в густой орешник.
Только солдат проводил взглядом сбежавшего старого волка, как перед ним почти у самых ног объявилась пушистая белочка. Она смело села на тропу, опершись на свой красный хвост. И выставив грациозно напоказ свою белую грудку, посмотрела на солдата большими главами, навострив ушки.
–А тебе, красавица, тоже гостинец требуется? Что же тебе дать? Может сухарик? Сейчас дам!
Никита протянул руку к перекладине, пальцами и через проруху вытащил из мешочка большой сухарь и положил его на тропу перед очаровательной гостьей. Белка в мгновение ока схватила цепкими лапками сухарь, сунула в рот, показав острые зубки, и припустилась по стволу высокой сосны вверх к дуплу.
–Деткам понесла, – засмеялся Никита, – им, конечно, пить дать. Мать – есть мать.
Развеселили солдата волк с белкой, навели на мысль о хозяине этого уютного шалаша.
«Что же за старец-кудесник живет здесь в лесу, в безлюдном урочище? Волк старый и немощный к нему запросто обедать ходит, рядом с ним над шалашом белка с бельчатами в дупле живет. И его ружья не боится. А может здесь в Колдыбани мой дед промышляет?…».
Никита задумался, вспомнил и мать, потом прилег на лежанку и уснул, но спать ему не дали комары. Налетело их в шалаш тьма. Солдат, чертыхаясь и махая руками, вышел из шалаша и пошел к краю леса на ветерок. Усевшись на поваленную бурей сосну, он стал любоваться видом, открывшимся с бугра.
Вечерело над долиной. За дальним лесом догорала вечерняя заря. По широкой пойме говорливой речки покрывалом стлался туман. Местность солдату понравилась. Все здесь было для жизни человеку охочему до работы. По косогору проглядывались большие поляны с черной плодородной землей. До самого горизонта виделся лес с непуганным зверьем. Вдоль речки зеленели луга, кусты смородины, калины. В бору вокруг болот спела черника, костяника, брусника. А в тени трех берез бьет ключом живой родник с целебной водой. И тут же под бугром чистое озеро с крупной рыбой, рыбачь, не ленись.
–Здесь рай-то божий, – сказал вслух Никита и засмеялся, от пришедшей на ум мысли, – возьму да поселюсь здесь! Срублю избу и заживу, как мечталось, грезилось!
В лесу быстро темнело. Погода портилась. Небо заволокло тучами. Похоже было, что дождь будет. А пока было тихо.
По ту сторону речки стали сверкать молнии, свежестью потянуло оттуда. В низине завыл хриплым воем старый волк. Филин ухнул в бору. Сухой сук треснул на дереве. Набежал ветерок, стало прохладно и одиноко, на душе как-то неспокойно стало у солдата. А впереди ночь-матушка в диком урочище, в самом центре Берендеева царства. Никита вспомнил, что костер можно разжечь. Дрова