Белапктрисса Бессертатч. Даниил Анатольевич Анпилогов

Бессертатчу. Белапктрисса не любила и Джеймса Веммера де Эйра, только лишь играя с ним, из-за чего о нем почти ничего не знал де Вейр, но иногда подобного ничего достаточно, чтобы возненавидеть обычного человека… о знакомстве Джеймса и Джона будет сказано не в этой главе. Однако Бессертатча он несколько раз замечал рядом со своей женой, и огненная ревность разгоралась в его страдающем постаревшем сердце. Оно сжалось от боли и горя, но он боялся пойти на убийство и терпел предательство и обман… Но не вытерпел. Одной лунной ночью он ворвался с пистолетом в комнату жены и, не прогадав, застал их обоих – Белапктриссу и Роберта – в одной постели. Смеясь, голая Белапктрисса ждала его выстрела, а испуганный Бессертатч, сжавшись углу, боялся его: ведь сейчас он был безоружен. И этот страшный миг навечно остался в его памяти и тяжелым осадком выпал на долю его несчастной судьбы. «Стреляй! – требовала Белапктрисса от мужа. – Но тогда я вернусь, чтобы тебе отомстить!» Пистолет дрожал в его руке, но он хотел убить ее, предательство и горе всей своей жизни; Джон боялся: его слабое сердце не могло биться иначе – и вся его жизнь в одночасье превратилась в нескончаемый ад. Вдруг Джон выстрелил, и из женской простреленной груди хлынула алая струя крови. Большего он не мог, и, упав на колени перед трупом Белапктриссы де Вейр, Джон обнял ее мертвое тело. Он не смог сделать еще один выстрел, оставив в живых Роберта Бессертатча. Убийство Белапктриссы стало его наказанием. Их обоих…

      Эти страшные воспоминания бесконечно прокручивались в его затуманенной памяти. Ему было страшно и больно, словно ядовитый змей постоянно кусал его больное сердце… Камин его счастья был пуст, а Бессертатч смотрел в него, надеясь на бессознательное оживление. И вдруг он вновь услышал голос мертвой Белапктриссы:

      – Ты все правильно сделал, – шептала она.

      – Белапктрисса, – испуганно огляделся Роберт, – где ты?

      – Я здесь, – говорила она, – я с тобой, и я помогу тебе меня воскресить: ведь только ты теперь достоин моего воскрешения.

      – Да, Белапктрисса… Только я теперь достоин… Только я…

      Глава 4. Безумие, болезнь

      Было прекрасное летнее утро; трава, покрытая прохладной росой, сверкающей алмазами в лучах восходящего солнца, переливалась на склоне небольшого холма, и быстрый взгляд талантливого художника мог заметить в ней оттенки чистого перламутра и представить себя вылезающим из раковины моллюском, греющимся где-то на безлюдном тихом пляже; вдали, за холмом, проглядывалось море, с которого утро снимало покрывало ночной темноты, а легкий бриз, дующий в сторону покрытого высокой травой берега, был несилен, только-только сменив ночное направление. Чистая небесная лазурь отразилась в водном зеркале, а на холме, смеясь, лежали двое; так начиналась история их любви… Неужели читатель поверил, что именно такой будет эта история?, как бы не так!

      Это было холодной зимней ночью, когда улицы небольшого английского городка превращались в призраки, а дома походили на могильные плиты на старом заброшенном кладбище. Сильный ветер поднимал с земли недавно выпавшие иглы далеко не перламутрового