– Чего? – опешил Питио.
– Д-д-д-двух. М-м-м-мне с-с-с-с-сказали с-с-с-с-следить.
– Ты нас что, боишься? – спросил Питио. Дэнлир почувствовал сильное желание отвесить тому затрещину.
– Нееееееееет, – молодой человек поднял голову и улыбнулся стражнику. Тот тут же отвел взгляд. – М-м-м-мама г-г-г-говорит, с-с-с-ст-ст-стража п-помогает. Вы м-м-мне п-поможете?
– Ты из тех пастухов, что сейчас в Стреле? – спросил Дэнлир.
– Ага, – юноша обратился к старшему стражнику, и настала очередь того неловко разглядывать деревья над серой шапкой-колпаком. – М-м-меня в-в-в-вз-вззз-взяли п-помогать. К-коз д-д-д-дали. Д-д-двух. А я п-п-п-потерял, – юноша неожиданно всхлипнул, и закрыл лицо ветошью. – Я д-д-д-должен н-н-н-найти. Или они м-м-меня б-б-больше н-н-не в-в-в-возьмут.
Дэнлир ловил на себе красноречиво скривленное лицо Питио, полное смеси омерзения и нетерпения. Его явно раздражало заикание и так не самой содержательной речи. А Жуфро, тем временем, добавил к ней еще и завывания.
– Маммаааааа б-б-бууууудет п-п-плааааакать. Не х-х-хочууууууууу, чтобы мама п-п-пл-плакалаааааааа.
«Какого Акхара они такого одного в лес отпустили?»
– Тебе надо вернуться к остальным, – сказал старший стражник, пытаясь звучать убедительно, но ласково.
– Неееет! Йа-йа-йа н-н-найду! Йа-йа-йа уж-же н-н-не в-в-в-вернулся к н-н-н-н-ночи. Н-н-н-н-не в-в-в-в-выполнил об-об-об-обещание. Р-р-р-ругать б-б-б-будут. А йе-йе-если н-н-н-найду, н-н-не б-б-б-б-будут.
Теперь Дэнлир понял, почему пастухи выглядели взволнованными, когда солнце село. Но почему не упомянули о божевольном вовсе, хотя языками чесать были горазды?
– Спорим, его нарочно отправили в лес в надежде, что его волки сожрут? – негромко спросил Питио, пока заикающийся продолжал причитать.
– …У р-р-рыжей г-г-гнойник н-н-на ухе. А у ч-ч-ч-черной б-б-б-б-бубенчик. Б-б-б-был с-с-с-след…
Старший стражник поджал губы. «Вот почему пастухи не особо напрашивались провожать этого Гаспара. Боялись повстречать того, кто должен был потеряться в лесу. Наверное верили, что так будет лучше. Несчастной матери этого выродка так точно». Дэнлир не считал себя злым человеком. Но сказать, что однозначно осуждал поступок деревенских, тоже не мог. И сопровождать юродивого, перечеркивая возможность вернуться ко Дню Лета домой, не собирался.
– Мы там проезжали сегодня, – сказал Дэнлир, кое-что придумав. – И видели таких коз в стаде. Правда, Питио?
– Да, да, наверно, – отмахнулся второй стражник. – Может, мы поедем? Пока он опять не начал свою бесконечную…
– П-п-п-правда? В-в-в-в-видели? Ч-ч-ч-черную с б-б-б-б-бубенчиком? И Р-р-р…
– Ну, понеслась, – молодой стражник закатил глаза.
– …Р-р-ры-ры-рыжую с г-г-г-гнойник-к-ком?
– Да, – Дэнлир кивнул с улыбкой безграничного счастья на лице. Божевольный, до этого попеременно поворачивающий голову, то к одному, то к другому