Поутру я слышал, как мистер Пэнк перетирает по телефону с каким-то из своих мажоров-дружков про прекрасный вечер, и то как было здорово. Чувак, ни разу не упускавший возможность повеселиться на полную, не глупый, любящий жизнь и не терпящий фальши, для которого если уж дискотека – так убитым напрочь под кислотой, головою прямо в динамике, двадцать часов подряд, сейчас полчаса воздевает ручки к потолку в костюмчике и галстуке, и называет это крутой вечеринкой? Что произошло с этим человеком? Могут ли шкурные интересы настолько резко изменить человека? Или же смена позиции влечет за собой и смену сознания? Типа тех политиков, что, будучи в оппозиции орут как ненормальные против чего угодно, а, придя к власти, начинают делать как раз то, против чего надсаживали горло до того?
Что я вам скажу? Наверное, на самом деле, с разных сторон одно и то же видится по-разному.
А потом мы пошли пить кофе в эдакое привилегированное кафе, где царила атмосфера чистейшего интеллекта. Фили пролила случайно кофе на рубашку мистера Пэнка и ужасно смутилась, но он, с ранее не наблюдавшейся за ним вежливостью, поднабрался видать в Уортоне, уверил ее, что это все пустяки. Но, нам надо было возвращаться. Мы попрощались с мистером Пэнком. Вечеринка, конечно, была кошмарная и очень нас разочаровала, да и чувак тоже малех испортился, зато наши поцелуи и объятия расставания были искренними. Ну что мне с собой делать? Люблю я его, и делать с этим нечего.
Мы с Фили пошли вниз по улице, и зашли в симпатичный магазин одежды, в котором застряли надолго, потому как не могли перестать обниматься, и целовались, забыв обо всем на свете, вплоть до момента, когда к нам подошла продавщица и сказала, что они, мол, закрываются, поэтому нам стоит подумать о том, чтобы может присмотреть себе что-нибудь из одежды.
Я выбрал для Фили оранжевую юбку и прикольную, белую футболку. Когда она вышла из примерочной кабинки, я почувствовал некую странность в поведении моего сердца. Оно забилось сильнее, и вдруг мир вокруг расцветился разными красками. Внезапно все вокруг стало выглядеть прекрасным таким, живописным. Эдаким розовым. Я смотрел, как Фили рассматривает себя в зеркале, и слезы наворачивались мне на глаза. В одно мгновение весь мой мир изменился.
Я влюбился.
Глава 2
За границей влюбляться особенно легко. Там всем заранее понятно: все это временно. А если временно, так почему бы и нет? Ты полностью отдаешься чувству, потому что это не навсегда. И никаких тебе забот и тревог.