Король хумуса, королева ванны. Илан Хайтнер

важный для тебя делает тебе комплимент по поводу рисунка, который ты нарисовала, и ты довольна как слон и уже представляешь себя архитектором в большой фирме. Или завалила экзамен в универе, который все с блеском прошли – и вот ты уже социальный работник и тебе хочется помогать и утешать всех в этом мире. Или набрала пару килограммов, и какой-то придурок на улице спрашивает тебя на каком ты месяце. И тебя уже уносит в Коста-Рику, на забытое богом побережье, подальше от всех и вся. Я, конечно, преувеличиваю, но то, что я хочу сказать – это то, что мы подвержены влияниям внешних факторов. Нас треплет как лист на ветру, и мы должны укреплять себя изнутри.

      Я не уверен, говорил ли такое Гурджиев, но мне это кажется логичным.

      – Но разве можно как-то по-другому? Это ведь просто жизнь?!

      – Это не жизнь. Это оценивать себя глазами других, поддаваться страстям и повелению своего эго, все время хотеть еще – выглядеть лучше, преуспевать круче, стремиться к тому, чтоб было еще более в кайф. Только ты воплотила в жизнь одно свое желание, как появляется другое. Это словно бездонная бочка – сколько ни лей, все равно она остается пустой. Всю жизнь ты пытаешься наполнить ее, и именно это обеспечивает тебе жизнь без всякого ощущения наполненности. Потому что бочка никогда не наполнится. И чем дальше, тем больше будет ощущаться пустота и тщетность происходящего. В талмуде сказано «маленькие чресла у человека, утоляющие его голодного и морящие голодом его сытого». Чем больше ты спишь с кем-то, тем больше тебе хочется. Перестань спать со всеми, и ты насытишься. Это все работает наоборот, понимаешь, и так во всем. Всегда ты будешь хотеть выглядеть круче, будешь хотеть еще денег, еще раз затянуться, еще раз переспать, еще одно пирожное, и машину побольше. В тот момент, когда мы остановим гонку исполнения наших желаний, тогда лишь мы будем ощущать полноту жизни, будем сытыми и довольными. Понимаешь?

      Я откинулся на спинку сиденья довольный тем, что мне как-то удалось отдельные слова сложить в подобие логичного ответа. И если бы можно было сейчас закурить сигаретку, я был бы доволен еще больше. И момент был очень для того подходящий.

      – Хорошо, значит я не буду идти на поводу у моих желаний и побуждений, потому как это не заткнет брешь. Окей. Тогда за чем мне идти? Что мне делать по жизни?

      Блин, вот и что мне теперь ответить ей, такой хитрожопой? Всего 21 год ей, а поддела меня за не фиг делать. Никогда на всех этих тренингах не задавали таких вопросов.

      Туалет был свободен, и к нам как раз направлялся чувак в ковбойской шляпе, жирный и холеный. Из тех, кто в один присест может сожрать целую кучу стейков, и которому уж точно есть чем заняться в сортире. Мы держались за руки и затыкали друг другу рты – было бы неудобно, если бы он услышал наш клокочущий хохот в ответ на его могучие всплески, каждый из которых был как всплеск корабля, сходящего со стапелей.

      Мы договорились притвориться спящими. Не хватало только пересечься с ним взглядом,