Я уже преодолеваю остаток пути:
– Добрый день! – пытаюсь улыбнуться я, с интересом смотря на будущих родителей.
Женщина поворачивается, и её тёмные каштановые волосы легко колышутся на ветру. Мне нравится её аккуратно подстриженная чёлка, которая почти достигает её тонких бровей. Одета она просто: алая водолазка, светлые джинсы и белые босоножки.
– Знакомьтесь, это моя внучка, Кэтрин, – бабушка ладонью указывает на меня, хоть в жесте этом и не было необходимости: пара давно догадалась, что смотреть нужно не на проползающую мимо гусеницу, – Она помогает мне с бумагами. Кэтрин, знакомься, это семейство Кларк, они помогают нам материально. – бабушка заканчивает на одном дыхании.
Я осторожно кидаю взгляд на заднее сиденье автомобиля. И вправду: оно заставлено многочисленными картонными коробками, швы которых аккуратно закрыты поблёскивающей изолентой.
В каких бы отношениях мы с бабушкой не состояли, её любимым занятием остаётся восхваление меня всем, кого она только встречает на своём пути. Она может долго-долго рассказывать о моих успехах, скорому карьерному росту в индустрии моды и моём добром сердце. А я, как и положено хорошей внучке, безмерно благодарна ей за каждое тёплое слово и еле успеваю прятать румянец на щеках. Мама никогда не считала нужным хвалить меня за те или иные успехи, ведь она считает, что все они – её рук дело. Я постоянно удивляюсь тому, насколько критична разница между бабушкой и матерью.
– Очень приятно, – скромно отзывается женщина, протягивая мне руку. Я протягиваю руку ей в ответ. – Сара. Это Лиам, мой верный спутник и самый щедрый человек, которого я знаю, – с гордостью заявляет женщина, и я не могу не улыбнуться.
Таких людей, как они – с большим горящим сердцем, – почти не осталось.
– Вот и славно, – бабушка заключает ладони в тугой замок, – Кэтрин, поднимайся на второй этаж. – заканчивает она.
Бабушка одаривает меня своим мягким взглядом. Её маленьких глаз почти не разглядеть за толстыми линзами очков, но одно я знаю точно – в них нет осуждения, какое есть во взгляде матери. Бабушка принимает меня любой: на каблуках или в кедах, в джинсовом комбинезоне или в платье, с пухлыми щеками и без них. Любовь во всех её появлениях, будь то материнская, отцовская и так далее, гораздо глубже внешности, и бабушка это прекрасно понимает. Я легко киваю и удаляюсь к запасному входу в детский дом.
Усеянная мелкими камешками грунтовая тропинка ведёт меня сквозь накалённый воздух. Ветер с заботой двигает