– Вежливо, но с издевкой, – проговорила старая профессорша. – Мол, не суйтесь с вашим свиным рылом в наш калашный ряд.
– Они вас презирают? – удивилась Катя.
– Скорее, недооценивают. Считают примитивными, что ли. Неспособными к тонкой игре, изящным манерам. Словом, недостойными их "бомонда".
– А ваших посланников они убивали?
– Как можно, мы – люди цивилизованные. Бывало, новичков даже спасали, но опять же выпроваживали вон через ту же Чёрную Дыру. А заодно и стирали из памяти всё увиденное. Получается, человек побывал в другом времени, а что там видел, рассказать не может…
– Ладно, бог с ними, – не очень вежливо проговорила Катя. – Но я учусь в институте, конкурс в который составлял пятьдесят два человека на место. Я боролась наравне со всеми, поступила, заметьте, безо всякой протекции, а теперь мне всё бросить и сражаться с какими-то там честолюбивыми историками?! Кстати, а почему вы их называете чёрными?
– Потому, что они называют нас белыми. Даже посмеиваются: белое братство! Мол, мы сектанты, главный лозунг которых: не верь глазам своим!
– А чему вы, по их мнению, не верите?
– Тому, что земные богатства во все века принадлежали и принадлежат лишь кучке избранных.
– А если они кое в чём правы? Ведь истинную цену той или иной вещи могут дать лишь профессионалы…
– Оценить – да, но показать всему человечеству то, что оставили потомки, историки обязаны, – жестко проговорил Никодим Аристархович. – Никто не вправе решать, что человечеству нужно, а без чего оно обойдётся.
– И всё-таки для меня сейчас нет ничего важнее учебы в институте, – упрямо сказала Катя.
– К тому времени, как ты вернёшься, у нас здесь пройдет не больше трех дней.
– Вы хотите сказать, ЕСЛИ вернусь?
– Катерина, ты же не трусиха, – попеняла ей Венуста Худионовна. – Мы сделаем всё, чтобы максимально обезопасить твое пребывание там. Ты постоянно будешь иметь на подмогу не только наши глаза и уши, но и руки… Девочка, у нас осталось мало времени, совсем скоро монголо-татары нападут на город, чтобы сжечь его дотла.
– Значит, и чёрные историки этой рукописью интересуются?
– Интересуются, – согласно кивнул Вяземский.
– Тогда я верю, что вам трудно найти себе резидента, – посочувствовала Катя. – И чтобы играть мог, как актер – то есть, натурально притворяться, и чтобы защитить себя смог…
Она говорила, а сама лихорадочно рассуждала: конечно, проще простого отказаться, но ведь белые историки не для себя стараются. Она уже и не думала, что старики её дурачат и магии нет на свете, а вдруг окончательно и бесповоротно поверив, что всё происходящее с нею – судьба и надо пойти ей навстречу… Решив так, она вдруг услышала, как старые историки между собой говорят о ней:
– Очень серьезная особа. А мы всё ругаем нашу молодежь…
– Но может легко потратить все деньги на понравившуюся вещь, не думая о будущем…
– Однако,