Зарудько, почувствовавший надежду на снисхождение, охотно откликнулся:
– Это же феноменально!
– Что феноменально? Ты откуда такие слова знаешь?
– Что там слова? Пятьдесят тонн, Спиридон Матвеич, представляете? Я нашу Варьку-крановщицу спрашиваю: а ты могла бы пятьдесят тонн своим «Либхерром» поднять хоть на метр?
– И что она тебе сказала?
– А послала на либхерр!
– Правильно сделала. Все не так просто, Володя. Есть тут какой-то секрет. Феномен, как ты говоришь. Не мог простой англичанин пятьдесят тонн вот так, за здорово живешь, перетащить на триста километров!
– Вот и я то же самое говорю, Матвеич! Что-то тут не так! А вы как считаете?
– Все, Зарудько, кончай перекур. Бери молодого и – марш на площадку! Я сам чувствую, что здесь что-то не так, но понять до конца пока не могу.
– Вот и я говорю, Матвеич…
Прораб махнул рукой, и реабилитированный Зарудько испарился.
Спиридон Матвеич порылся в столе, нашел затрепанный справочник и полистал его.
«Так, песчаник, плотность примерно две с половиной тысячи килограммов на кубометр. Если прикинуть, то так на так и получается. По двадцать пять тонн камни и по пятьдесят тонн камни. Не могли они их перевезти! Не могли, это точно! А что, если?..»
Прораб задумался, уставившись в окошечко. За стеклом, заляпанным раствором, неожиданно нарисовалась физиономия Зарудько с выпученными глазами. Предчувствуя неприятность, прораб, с грохотом опрокинув стул, выбежал из вагончика:
– Что случилось? Кто-то с высоты упал?
У порога тяжело отдувался Зарудько:
– Какая высота, Матвеич? На нулевом цикле мы! Варька-крановщица, чтоб ей!..
– Что Варька? Говори!
– Варька… Варька-крановщица рожает!
– Как рожает?
– Вот так и рожает!
Спиридон Матвеич метнулся обратно в вагончик, сорвал трубку телефона и срочно набрал номер скорой. Недовольный голос на том конце провода ответил:
– Да знаем, знаем. По мобильнику уже вызвали. Едет к вам машина, едет.
Матвеич смахнул со лба пот, тихонько положил телефонную трубку на рычаг. Потом спохватился и бросился к двери.
В ворота с разбойным улюлюканьем и перемигиванием ворвалась скорая.
– Сюда, сюда! – махал кто-то шапкой от западного крыла.
Из раскрытого заднего проема скорой помощи уже доставали членистые раскладные носилки. Матвеич остановился и снова вытер лоб рукой. Все утрясется, делать ему там нечего. Но что же получается с краном? Варьку сейчас увезут, а кран без крановщицы останется? Прораб быстро вошел в вагончик и стал названивать начальству.
Вечером за ужином, вымакивая сметану последним пельменем, Матвеич рассказывал жене:
– Представляешь, пацана родила. Когда успела? И отпуск по беременности не брала, и ничего на ней заметно не было!
– Что ж тут особенного? – ответила