– А что, – озверел вдруг Михаил Иванович, – с собакой нельзя, а с утками можно?
Владелица мешка, поняв коварный замысел Худякова, набросилась на кондукторшу:
– Не ори на человека! Он билет на кобеля купить хочет!
– А мне по барабану, – басом заревела кондукторша, – что на кобеля, что на суку! Бери билет за полную стоимость!
Пиндос, совсем некстати, начал энергично чесаться. Кондукторша брезгливо поджала под себя слоновьи ноги.
Побелевший от злобы Худяков трясущимися руками достал бумажник и отсчитал, отплевываясь и сбиваясь со счета, требуемую сумму.
– И нечего тут плеваться, – не унималась кондукторша со своего насеста, – расплевались тут! Ты еще коня в автобус затащи!
Худяков отвернулся к окошку, подтянув Пиндоса поближе к ногам, и молча стал разглядывать через темные стекла очков скудный станичный пейзаж.
Пришел зевающий водитель. Тщательно раскурил сигарету, обозрел в зеркало пассажиров и повернул рукоятку закрывания двери. Дверь с аспидовым шипеньем закрылась, и автобус в шлейфе пыли покатил в сторону Ростова. На десятой минуте езды выяснилось, что где-то под брюхом у автобуса прохудилась выхлопная труба, и ядовитые газы из многих щелей беспрепятственно полезли в салон. У Пиндоса открылось неудержимое слюнотечение, и скоро его передние лапы покрылись прозрачной тягучей слизью. Кондукторша орлиным оком взирала попеременно то на Пиндоса, то на Худякова, безмолвно намекая, что за мокрый пол в автобусе тоже придется платить. Тоскующий Худяков мучительно размышлял над предстоящим объяснением с водителем междугородного автобуса «Ростов-Черкесск», подсчитывая, во что ему обойдется транспортировка растреклятой борзой.
Около Батайска Михаил Иванович злорадно решил, что всю сумму финансовых потерь он взыщет с Вити Ченцова. Это восстановило его несколько увядший оптимизм.
Не доезжая до Батайской нефтебазы, водитель автобуса вдруг решил объехать стоящий на обочине камаз, но сделал это неловко, с запозданием. Да так, что пришлось срочно свернуть на левую обочину, чтобы избежать столкновения со встречным автомобилем. Обочина оказалась с крутой выемкой в сторону серебристых баков нефтебазы, и автобус, клюнув носом, аккуратно лег на бок. Худяков успел заметить, как сверху в салон сверкающим водопадом ринулись осколки лопнувших стекол. Пиндос вырвал галстук из рук и прыгнул в какую-то дыру. Мешок с утками разорвался, и десяток птиц с паническим кряканьем вырвались из плена. Пассажиры что-то кричали. Громче всех визжала кондукторша.
Более ничего страшного не произошло. Так как двери оказались на потолке, вылезать пришлось через отверстие от ныне отсутствующего лобового стекла. Худяков, прижимая к животу сумку, выбрался последним и прищурился от ядовитого солнца. Водитель, обхватив голову руками, сидел на проклятом косогоре. Кондукторша собирала в рыжей пахоте десятирублевки.