Проследив взглядом далеко за одним из солнечных бликов, я стала свидетелем его перевоплощения. Сначала он светлой мерцающей дорожкой простерся до самого солнца, на секунду пригрелся на груди у светила и оттолкнулся от него уже маленькой темной стрелой, скатившейся к дальнему пределу озера по им же прочерченному световому следу. Темная точка застывает над водой и начинает стремительно увеличиваться, и я осознаю, что она движется прямо на меня. Я зажмурилась, ожидая столкновения. Удара не случилось. Я лишь ощутила на себе воздушное прикосновение, будто дуновение ветра, и снова широко распахнула глаза.
Прямо подо мной парит гигантский бурый орел. Он будто завис над озером. Кажется, он положил раскинутые крылья на твердь воздуха и покорился его течению. Поток со стремительной скоростью уносит его дальше и дальше. Плотная тень, скользящая по воде, повторяет траекторию его полета. Он обводит невидимой линией очертания побережья по внутреннему периметру. Он уже так далеко, что почти растаял, затерявшись в белесых хлопьях облаков. Но вдруг гордая птица возникает снова. Орел решительно развернулся над дальним рукавом озерной глади и летит обратно, с легкостью и непокорством преодолевая сопротивление воздуха. Он словно обрисовывает ареал своих владений. Теперь он приступил к внимательному прочесыванию каждой пяди воздушного пространства, методично сужая круг облета озера. Невидимая линия его траектории складывается в упругую спираль.
Наконец, он поравнялся с утесом, на секунду застыл в полете и камнем устремляется вниз. Через мгновение он снова взмывает в воздух и аккуратно пикирует прямо на огромный нопаль. Хищник некоторое время устраивается удобнее, все еще держа крылья в полуразмахе. Наконец он прочно воссел на кактусе и, презрев колючки, вонзает когти одной ноги в его мясистую подушку. В клюве он сжимает горло огромной змеи, второй ногой помогая удерживать извивающийся толстый канат ее тела.
Орел внезапно рывком расправляет крылья. И каждый их мощный взмах тревожит озерную поверхность. Мелкие волны торопливо засеменили по воде, складываясь в стройные круги, множась и разбегаясь. Очертания острова затуманиваются. Озерное зеркало тает. У меня немного закружилась голова. Я прикрыла глаза и услышала:
– Это Теночтитлан!
Марина снова посмотрела в иллюминатор. Самолет уже шел на посадку. Совсем близко замелькали запруженные автомобилями магистрали, активные людные улицы, сгрудившиеся низкие дома.
– Это Теночтитлан! Это Мехико! – словно заклинание, приговаривал ее сосед, археолог Леонардо Гарсия.
Слегка вздрогнув, самолет тронул бетон и побежал по дорожке, подвозя Марину все ближе к цели ее путешествия.
– Вот! Вы видели? –