– Возила все то, что становилось немодным, – Митька покривился. – Теперь лафа кончится. Потому, может, и бесится.
– Сено мне приезжать косить или сами с Иваном управитесь? – попытался отвлечь брата от неприятных воспоминаний Володька, да и желание вновь увидеть родных, малую родину, наивную девчонку с голубыми глазами теплилось в нем с того памятного вечера.
Митька открыл дверку.
– Приезжай, если время будет. Я думаю, что мы косилкой навалим травы и соберем трактором. Андрей Кузин поможет.
– С дровами у матери тоже не густо, – прислушиваясь к своему душевному настрою, заметил Володька.
Митька отмахнулся:
– До зимы еще ой-ей сколько. Не раз съездим – не оставим дом без топлива. Что про тебя-то сказать?
Володька рассмеялся:
– А что хочешь, только не преукрашивай.
– Так уж и все? – Митька поглядел на брата с хитринкой.
«Неужели на Лену намекает? – удивился Володька. – И когда успел узнать?»
– Что надо, – уточнил он.
– Ну, гляди не наломай тут дров, – хлопнув дверкой, Митька выскочил из машины и заторопился в контору: ему надо было сдать первичный бюллютень и переговорить с Бурукиным. Этого разговора Митька как-то побаивался, и все обдумывал слова, которые готов сказать. «А, как получится – так получится!» – решил он в конце концов, направляясь в приемную.
За столом, как всегда, сидела Лена, и, Митька, узнав от Гуртова, случайно встреченного днем раньше в городе, о Володькином интересе, стал исподтишка приглядываться к ней.
«Поглядеть – разлюли-малина, а что у нее за душой? Надо бы разобраться, а то выйдет, как у меня с Галькой: то милуемся, то скандалим. – Упоминание о жене вновь потянуло Митьку к раздумью. Получалось, что, с какой бы стороны он ни подходил, все пустота и неопределенность. – В дурака заигрался или вовсе в очко? – жег себя Митька душевной горечью. – Как бы перебора не получилось: с Галькой завис на волоске, и к Маше хода нет. – Он вдруг ощутил в груди холодок какого-то испуга, боязни возможного одиночества (по крови Митька был завзятым семьянином), хотя годы у него были еще не бог весть какие. – Заводить новую семью? – сыграла мысль. – Это опять все сначала, а у меня сын растет, и Маша все же первая любовь, с детства, можно сказать, женихом и невестой дразнили…» – Его размышления спугнул резкий звонок телефона.
Лена подняла трубку и взглянула на печального Митьку.
– Можете войти, – кивнула она, – Алексей Гаврилович освободился.
– А, Дмитрий. – Бурукин поднял голову от каких-то бумаг. – Входи, входи. С выздоровлением. – Он, встав с кресла, пожал Митьке руку. – Ну рассказывай, что случилось.
– Запуржило нежданно, а я еще в озере был – мешки с рыбой тащил к берегу. Тут инспекция налетела – пришлось все бросить и драпать по камышам к машине, чтобы оторваться от них.
– Много было рыбы? –