Война Ивана. По запискам лейтенанта. Серия «Русская доля». Алексей Чепанов

интересней провести вдруг выпавшее драгоценное свободное от войны время.

      – А чего тут неудобного… – посмотрев на офицеров, постепенно о чем-то своём сообразив, продолжала бабулька, – вам, наверное, по-моложе бы какого надо, а то бы я вас всех к себе пригласила. Я живу одна. Старик у меня умер, – при этих словах, она кокетливо взглянула на Животова, что вызвало на его лице подобие совсем невесёлой кривой улыбки. – Есть корова, налью молока, напеку картошки, самовар поставлю. Вот только хлеба у меня нет.

      – Хлеб у нас есть, бабушка, и еще кое-что, только все сухое, надоело, – постепенно соглашаясь с доводами бабульки, соблазнившись возможностью выпить деревенского молока, подводил переговоры к концу Иван.

      – Если желаете, то пойдемте все ко мне.

      – Нет, всем то много, а вот мы вдвоем, – Животов показал на себя и Чернова, – в самый раз.

      Офицеры отделились от товарищей и направились за старушкой.

      – А вы не боитесь? Я живу одна, на окраине, – продолжала она прерванный разговор.

      – А чего бояться? – насторожился Животов.

      – У меня немцы не стали стоять, испугались. Один было остановился, так всю ночь не спал, все партизан боялся, всё в окно смотрел, а на утро… и сбежал.

      За разговором они незаметно подошли к уютному деревянному домику, стоявшему на опушке хвойного леса.

      – Вот и пришли… Вот мой дом. Сейчас натопим, будет тепло, – уговаривала офицеров бабушка, очевидно опасаясь как-бы не сбежали постояльцы.

      – А, правда говорят, что в Петро… в Ленинграде то есть все церкви открыли, – продолжала тараторить старушка, когда офицеры вошли в избушку и стали располагаться за столом. – Попы, говорят, обедни служат?

      – Правда, бабушка – подтвердил Животов.