«Закрылась дверь, он вышел и пропал…» – сладкой меланхолией полилась в уши печальная и красивая мелодия.
Артём заметил, как Алик, развесив на одной лавке свои грязные шмотки, а на другую забравшись сам, собрался кому-то звонить. Заметил это и Кирилл, тут же что-то сказавший Алику. Видимо, предупредил, что здесь связи нет.
Впрочем, Артём не слышал точно. Да и не хотел вслушиваться, просто догадался по тому, как Алик нахмурился, взглянув на телефон, а Кирилл посмотрел на часы.
«Пропавший без вести…» – скорбела мелодия, и Артём всем сердцем возжелал, чтобы эти двое тоже куда-нибудь пропали, а на их месте чудесным образом очутилась Маша. С ней он, произойди это, благодарно провёл бы здесь хоть весь этот тоскливо-дождливый день, хоть бы даже всю ночь, а если надо, и вообще, сколько угодно.
Красивая мелодия сменилась хрипящим надрывом: «Rape me, rape me, my friend!..»
Но это не помешало Артёму немного помечтать о том, что Маша всё же пришла сюда, с нежным взглядом выслушала его и прижала к своей груди, как потом он ласкал ее, а она страстно и тепло дышала ему в ухо точно так же, как тогда, у неё в квартире при свете лампадки у подаренных им икон.
Однако иллюзия скоро растворилась, потому что она так и не смогла хоть краем зацепиться за реальность. Эти двое никуда не собирались пропадать. Напротив, между ними завязался оживлённый разговор.
«Этот Кирилл с кем хочешь общий язык найдёт», – с лёгким разочарованием решил Артём.
«Районы, кварталы, жилые массивы!..» – возбуждённо запел другой голос.
Алик и Кирилл закурили. Зловонные клубы табачного дыма заполнили комнату, своим мертвенно-серым цветом впиваясь в глаза.
А на улице усилился ветер. Его порывы остервенело колотили по крыше, заставляя её время от времени то дрожать, то стонать.
Артём закрыл глаза, и ему представилось, будто он в аду.
«А что, собственно, меня держит здесь, – вдруг настигла его твёрдая и острая, как брошенный камень, мысль и заставила решительно разомкнуть веки, – когда она где-то тут неподалёку, почти рядом? Что мне этот дождь, этот ветер, да хоть быть даже ни с того, ни с сего снег пошёл?»
«Хлопай ресницами и взлетай!» – призывала новая песня в наушниках.
Артём встал с решимостью, без всякого сомнения, покинуть это место, выключил плеер и, намерено ни с кем не прощаясь, вышел из комнаты. На крыльце он приостановился, поднимая воротник своей куртки.
Бросившийся ему навстречу мощный порыв ветра обдал колюче-холодной влагой, на миг заставив потерять равновесие.
Стоявшие рядом деревья с громким скрипом раскачивались из стороны в сторону. Но то были большие, а те, что поменьше, уходившие ближе к дороге, гнулись чуть ли не до самой земли.
Железные листы, прибитые к крыше домика, содрогались и гудели с таким отчаянием, что казалось, будто они держатся из последних сил и вот-вот, при новом броске ветра, со страшным грохотом