Сегодня отмечалось Вербное воскресенье, и в автобусе было полно бабушек с веточками вербы.
Деревенские люди вообще всегда очень громко ездят, но когда едут деревенские бабушки, то «громко» не совсем уместное слово. К тому же их чересчур оживлённое общение между собой перемешивалось с периодически то утихающим, то возрастающим хохотом пьяной компании в конце салона.
А через кресло вперёд молодая мама никак не могла успокоить чем-то очень расстроенного ребёнка. Спать он не хотел. Пить из бутылочки не хотел. Играться с игрушками-погремушками не хотел. А хотел только плакать.
Артём в первый раз ехал в сельскую глубинку и поначалу ему было несколько тяжеловато. Он достал карманный молитвослов и кое-как прочитал последование после причастия.
Батюшка Марк, настоятель Преображенской церкви, настаивал на частом причащении, и Артём послушно причащался каждую неделю. Но со временем это таинство превратилось из события в его жизни в обыкновенную рутину.
«Так делали первые христиане, – говорил отец Марк, – и как можно дерзать отвергать Кровь и Тело Христовы?».
Артём отвергать не дерзал, правда, получалось так, что он дерзал их мало во что ставить. Хотя нет, в уме чтил очень сильно, а на деле весь почёт суета съедала.
Прочитав молитвы, он вытащил плеер и вверил своё сердце музыке.
«Я рождён был ночью, в час молитвы волчьей…» – донеслось из наушников.
Это сразу убрало бабушек, хохот пьяной компании и плач ребёнка, а вместе с ними и «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром» на второй план. Стало привычно хорошо и спокойно. Артём боялся только одного – пропустить неведомую ему Брехаловку.
«Имя мне – Антихрист!» – завораживающе пел голос в наушниках.
За окном скрылось солнце, стало пасмурно.
«Плачьте о душе!..».
Артём, отбивая в такт рукой о колено, при приближении очередной деревни всматривался в дорожный указатель.
«Я на тебе, как на войне…» – запел другой голос, и Артём представил, как он с Машей занимается любовью, а потом вдруг, как с Машей занимается любовью кто-то другой.
«А нам с тобою повезло назло!..».
Артём переключил песню.
«Он пришёл, лишь на час опережая рассвет…» – запел женский голос.
Пробегающие мимо бутылки, бумага, консервные банки и прочая грязь свирепо взирали на него сквозь окно.
«Ты чужой! Ты другой! Ты не мой! Не любый!» – настаивал голос.
Артём отложил наушники и спросил женщину, сидевшую на соседнем кресле:
– Простите, вы не знаете, когда будет Брехаловка?
– Не знаю точно. Нескоро ещё, пожалуй.
Артём снова надел наушники.
«Mein herz brennt!» – ревел уже другой голос.
Засосало