– Когда мы были детьми, ты хотел доказательств, – ответил Риккардо. – Сегодня ты их получишь.
Дома никого не оказалось. Риккардо был уверен, что женщины скоро вернутся, так как Тереза не была способна на длительные пешие прогулки, а мул все это время находился с ним. Чтобы не терять время зря, он повел приятеля к зеркалу, – возле которого Лоренцо быстро провел рукой по волосам, поправив спадающий на глаз локон, – дальше, в проход за зеркалом, и вниз, в подвал.
Когда взору студента предстало зрелище ложа и смятой постели, его скептицизм дал первую трещину.
– Неужели все это правда?! – воскликнул он. – Девушка действительно пролежала здесь больше двух столетий, нисколько при этом не постарев?
– Да, это было именно так, – серьезно подтвердил Риккардо.
– Значит, она могла быть знакома с Данте и Боккаччо! – встрепенулся Лоренцо. – Могла быть свидетельницей раскола в церкви, когда три кардинала одновременно объявили себя папами! Хотя погоди. Она же ничего не помнит. Мы должны помочь ей вспомнить! Может быть, я смогу понять, откуда она родом, по ее выговору. Или нет, лучше поступить иначе. Я нахватался у других студентов всяких простых фраз на разных языках. Если она услышит звуки родной речи, то сразу вспомнит свой язык и родину.
Риккардо был возбужден не меньше, чем его приятель, но совсем не из-за того, что Безымянная могла знать автора «Божественной комедии». Он предвкушал скорую встречу с ней и не хотел находиться в подвале в то отрадное мгновение, когда она вернется в дом.
– Пойдем наверх, здесь трудно дышать, – предложил он.
– Я только что вспомнил, что слышал о сходном случае, – заявил Лоренцо, когда они вернулись в гостиную. – Молодой мужчина проспал почти двадцать лет и нисколько не изменился. Но после пробуждения он быстро наверстал упущенное время, состарившись всего за две недели на те же двадцать лет. Это означает, что твоей гостье жить осталось недолго. Сам подумай: если за ближайшие две недели ей предстоит постареть на двести лет, то на самом деле она проживет всего несколько дней. Приготовься увидеть ее послезавтра дряхлой старушкой.
– Ничего такого с ней не произойдет! – воскликнул Риккардо почти в гневе.
– Ну ладно, ладно, забудь то, что я сказал! – поспешил успокоить его студент. – Может быть, с ней это и не случится.
Расхаживая по комнате, он размышлял вслух.
– Так, значит, я буду называть ее на «ты», потому что на латыни не говорят одному человеку «вы» или «ваша честь». Скажу, что я студент, и меня зовут Лоренцо. Sum studiosus. Mihi praenomen est Laurentius.
Задумавшись,