– Джулия! – позвала Камилла, – Джули, Джули! Есть иди!
Кошки нигде не было видно.
– Дрыхнет? – спросил Леман из прихожей, – двадцать часов сна вшито ей по норме. Как живой… ах, твою мать!
Звериный вопль, принадлежащий, однако, отнюдь не животному, огласил пространство небольшой квартирки. За ним последовал отборный мат, достойный стройплощадки. Камилла выронила пакет и бросилась в прихожую, откуда доносились звуки схватки, поскользнувшись на повороте и чуть не упав. Тут же мимо ее лица, шипя и извиваясь в воздухе, по направлению к комнате пролетел огненно-рыжий ком развевающейся шерсти и приземлился там на диван, как и положено, на четыре лапы.
Кошка, моментально восстановив ориентацию, спрыгнула на пол, встала боком, угрожающе изогнула спинку, подняв дыбом шерсть, и, наконец, громко и очень выразительно зашипела.
– Ах, зараза! – Леман, чуть не потеряв равновесия, вышел из положения толкателя ядра и стал лихорадочно рыться в своей сумке, левой рукой держась за щеку, на которой горел свежий кровавый след от когтей. – Ками, назад!
Взбешенная кошка шла в решительное контрнаступление по большой дуге, и какой-то неизвестный страшный таймер у нее внутри отсчитывал последние секунды до атаки. Леман нашел, наконец, то, что искал – дистанционный пульт – и, направив его на животное, начал лихорадочно вводить какие-то цифры.
Камилла, оказавшись между ним и кошкой, замерла, вжавшись лопатками в стену, и ошеломленно наблюдала за происходящим. Успев привыкнуть к ласковой мурлычащей Джули, она не верила собственным глазам.
Разъяренный зверь был уже совсем близко и готовился вцепиться ей в ногу. "И джинсы не спасут"! – только и успела подумать она. когда кошка завыла каким-то странным и ужасным голосом, а затем ощерилась и припала к земле перед решающим прыжком. Желтым немигающим взглядом она глядела Камилле прямо в глаза, и внезапно та поняла, что еще миг – и кошка прыгнет не на ногу, а прямо ей в лицо! Оцепенев от ужаса и дикого воя, она не могла пошевелиться, но тут Леман дернул ее за локоть, оттаскивая себе за спину, выпрыгнул вперед и нажал какую-то последнюю кнопку!
Кошка все-таки успела прыгнуть, но прыжок уже не был таким страшным, каким бывает бросок разъяренного, взбесившегося зверя, чьи силы удесятеряются страхом за свою жизнь. Видимо, электронный импульс успел подействовать в последний момент, и она, мягко ткнувшись носом прямо в пульт, шлепнулась на пол, мяукнула, и, прильнув к полу, юркнула под диван.
– Господи! – произнесла, наконец, за спиной Лемана Камилла! – Господи, Джули…
Случайно повернувшись, она увидела в овальном зеркале свое собственное, но почти неузнаваемое отражение – перекошенное лицо, несмотря на природную смуглость, совершенно белое, будто бы залитое гипсом, каштановую гриву, по контрасту, казавшуюся ещё темнее, и руки, сцепленные вместе и прижатые к груди. В широко раскрытых круглых глазах застыл только что