Такая речь не раз готова была сорваться с губ Мёрэйна, когда его умоляли о милосердии. Но он молчал. Признать за собой право судить – опасный выбор.
Мастер Гоода, главный свидетель, не произносил громких речей. Рыдающей матери в ответ на её вопль: «Умоляю, скажи, что моего сына совратили обманом! Сжалься! Что тебе дороже – жизнь ребёнка или жизнь дерева?!» он ответил просто: «Хорошее дерево, разумеется, дороже плохого ребёнка. Не я виноват в том, что твой сын оказался дерьмом».
Мать с горя упала, да так и не встала – полгода пролежала, прикованная к постели, а после умерла. Малолетка-браконьер отправился в шахты. Да только не в самоцветные, о которых мечтал, – в белокаменные каменоломни Чисавео, которые должны были стать его домом на весь остаток жизни. А его брат понял, что не сможет жить спокойно под небом, под которым благоденствует мастер Гоода. И решил парень…
Он продал небогатое хозяйство, срыл до земли пэлу и перебрался жить в Сильвеарену, нанявшись на самую тяжёлую работу в порт.
Как всякий человек, одержимый манией, он жил идеей убийства, бредил ею, лелеял её. План был прост: найти в городе кого-нибудь из Неприметных и, рассказав свою историю, попроситься в ученики. Это было бы обычным делом: многие родственники преступников шли в Стражу – «отслуживать» проступок близкого человека. Привилегий осуждённому это не давало никаких, но помогало смыть с дэгжаны пятно позора. Всё упиралось в оружие. Обычное холодное или тем паче огнестрельное на форт не пронесёшь… А голыми руками бойца Неприметных не уложишь никогда, даже если он очень стар… Особенно если он очень стар… Надо сказать, бойца Неприметных и с помощью оружия – холодного или там огнестрельного – обычный человек уложить не в состоянии, но парень об этом не думал… Он облазил все лавчонки торговцев, сбывающих такие вещицы… Не нашёл ничего путного. Ничего такого, что можно протащить на церемонию, на которой нужно присутствовать голышом. И вот тут, словно по волшебству, случай свёл его с одним человеком.
Незнакомец подошёл на улице, в толпе, пробормотал на ухо: «у меня есть то, что тебе нужно», назначил встречу в какой-то подворотне… Парень не удивился бы, если бы там в подворотне его и прикончили бы – но всё равно пошёл: это был тот случай, когда жажда мести становится стимулом жить. Однако в подворотне по голове он не получил, а получил странную