– Ты смотри! – протянул с преувеличенным удивлением один из ухарей. – Возражает.
Владельцы свердов обнажили их и стали обходить Дира с двух сторон. Остальные двое оставили хозяйку, вытащили ножи, и адвансировались к Диру напрямую. Дир ухмыльнулся и выхватил сверд, но перестарался. Желая для пущего эффекта описать клинком дугу в воздухе, он выпустил рукоять. Крутанувшись, сверд упал на пол плашмя. В этот момент один из свердоносцев зашел Диру за спину, примеряясь и балансируя. Лезвие сверкнуло, поднимаясь для удара.
И тогда Хелье, метнувшись через стол, жахнул тяжелой жестяной кружкой примеряющемуся в профиль. Лучше было бы лавицей, но Хелье справедливо решил, что не сумеет ее, пудовую, поднять и задействовать достаточно быстро.
Ухарь согнулся, схватился левой рукой за профиль, но сверд не выронил. Второй свердоносец махнул клинком по направлению Дира. С неожиданной для такого большого и нетрезвого тела ловкостью Дир увернулся от клинка и радостно, как показалось Хелье, ляпнул кулаком в морду ухарю. Тот качнулся, сделал два неровных шага назад, и рухнул на пол, разжав пальцы и выпустив рукоять.
Дир припал на одно колено и подобрал свой кладенец. Ухарь с помятым профилем атаковал его сзади, но Дир успел ускользнуть и в этот раз, и, перекатившись через себя и опрокинув столик и лавицу вскочил на ноги и встретил противника лицом к лицу. Хелье же, проскочив между оставшимися двумя ухарями, подобрал сверд поверженного и, чувствуя в ладони твердую холодную рукоять, сразу успокоился. Сверд в его руке вернул ему хладнокровие и нейтрализовал страх. Теперь он чувствовал себя как на учениях в Старой Роще. Он улыбнулся лучезарно.
– Ага! – крикнул он с азартом.
Двое с ножами, возможно, понадеялись, что пока они разберутся с Хелье, их свердоносный товарищ расправится с Диром, или, во всяком случае, займет его. Возможно, они просто боялись Дира. Так или иначе, вдвоем они бросились на Хелье.
Варанг смоленских кровей вскочил на столик, поводя клинком из стороны в сторону. Ухари хотели было выбить столик у него из-под ног, но каждый раз, придвигаясь, обнаруживали острие сверда в двух дюймах от своих переносиц. Они пытались наступать одновременно, чтобы запутать противника, но непостижимым образом острие оказывалось все там же, перед глазами. Казалось в дело пущены сразу два сверда. Наконец один из хамов схватил лавицу и, тяжело размахнувшись, ударил – по тому месту, где мгновение назад находились колени и бедра Хелье. Легкий, пружинистый и очень устойчивый, Хелье соскочил со столика и тенью переместился хаму в тыл. Тяжелая рукоять с увесистым блестящим поммелем приложилась к уху атакующего. Не щадящий размеренной своей жизни, пронзительно крикнув, хам опрокинулся на пол и замер. В этот момент второй ухарь с ножом исхитрился схватить Хелье за запястье. Посланец Олофа рванулся, уворачиваясь от ножа, зацепился ногой за лавицу, стал падать на бок и ударился головой о край стола. Сознание помутнело и стало расползаться отдельными слоями.