Конкурс в Беэр-Шеве
В «Тальбие» меня приняли без формального конкурса. Хлопоты, связанные с переходом в «Тальбие» и переездом на новую квартиру, оттеснили в моей голове будущее участие в конкурсе на должность заведующего отделением в психиатрической больнице Беэр-Шевы. Участие в конкурсе с легким ивритом казалось мне авантюрой. Я полюбил Иерусалим и не хотел его оставлять. Однако я обещал профессору Белмекеру, и было бы недостойно «заболеть» и не участвовать. Все эти мысли актуализировались с получением письма – приглашения на конкурс государственной комиссии 26 декабря 1990 года.
Я рассказал Игалю Гинату про мою «головную боль» в надежде, что он поможет мне от нее избавиться без поездки в Беэр-Шеву, но он, привычно пошевелив своими усами, промолвил, что ехать надо, чтобы не портить свою репутацию. После чего телеграфно добавил:
– Я был там главным врачом десять лет. Желающих на должность завотделением всегда много, и победить тебе будет сложно. Получишь полезный опыт.
Он был очень спокоен и в мою победу, как и я, не верил. Автобус привез меня в Беэр-Шеву утром. Комиссия начала работу в 10 часов утра в Центре психического здоровья. Преодолевая стресс, я нашел эту больницу и дверь, за которой заседала комиссия из трех человек: два заведующих отделениями из других больниц и представитель профсоюза врачей данной больницы. Перед дверью топталось несколько человек, и кто-то уже был внутри. Надо сказать, что сведения о вакансиях и конкурсах публикуются заранее и любой гражданин страны с соответствующим образованием может принять участие.
Время тянулось медленно, на меня косо посматривали другие доктора («Что за гусь залетный?»), и только через пару часов позвали меня. Члены комиссии полистали худую папку с документами и стали задавать привычные вопросы: «Откуда приехал? Когда? Кто жена по профессии? Как дети?» Затем они перешли к психиатрии и пытались понять, чем советская психиатрия отличается от израильской. С этим у меня тоже не было проблем, хотя о местной психиатрии я знал весьма немного. Увидев внушительный список научных публикаций, один член комиссии перешел на английский язык и попросил копию какой-либо работы. Я совершенно неслучайно захватил несколько статей и протянул их любопытному коллеге. Далее пошли вопросы по статьям. Мой стресс почти улетучился. Самыми сложными оказались последние два вопроса:
– Доктор Рицнер, нам известно, что вы участвуете в конкурсе по инициативе руководства центра, а это значит, что здесь хотят видеть вас избранным