– Так мы целуемся, – сказала Нада, оторвавшись от Маги и положив ладонь ему на бедро.
– А я смотрю из окна, там люди, и каждый сотый имеет в себе больше меня, чем себя.
– А я смотрю часто на закат и вижу в нем себя, будто мое лицо садится и горит тысячами рыжих лучей.
– Конечно, по улицам ездят не машины отныне.
– А что? – вопросила Нада.
– Тепло, холод, рыдание, радость, апатия, шизофрения, астма, диабет, грусть, сострадание, туберкулез.
– Просто ездят?
– Ну, не только, еще везут людей, велосипеды, жареную курицу, термосы, рюкзаки, телефоны и всё.
Закурили, постряхивали пепел, пообнимались, даже поцеловались носами, потерлись ими, повдыхали дымки.
– Любишь меня?
– Люблю, – сказал Мага.
– Любить тяжело, тяжелее всего на свете, но без нее тяжелее еще.
– Тяжелее самого тяжелого?
– Да. А ты кто?
– По национальности? Кавказец.
– Нет, это понятно, азербайджанец, армянин, дагестанец, грузин?
– Кавказец.
– Понятно.
– Ну. Какой самый главный вопрос философии?
– По Камю?
– Нет, по тебе. По нему на вопрос ответил Рыжий.
– Думаю, главный вопрос философии в том, может ли быть она не женского рода.
– А еще?
– Могу сказать о главном вопросе религии.
– Хорошо.
– Он в том, может ли человек в зеркале увидеть себя, а не зеркало.
В кафе вошли азербайджанцы и разлили мужественность вокруг себя, стали источать мужское начало со всех своих пор. Официант принес им баранины и коньяк. Мужчины начали есть и подрагивать усами, ловящими радио. На всех языках заиграла музыка. Кавказцы достали нарды и начали в них играть. После чего встали друг другу на плечи и изобразили Хайдеггера. Тот посмотрел на Магу и сказал:
– Если сильно вытянуть ногу, то из нее может ударить лезвие.
– Я понял, – ответил Мага, – а насчет лезвия или жала скажу: озеро, река или море состоят из капель, и эти капли – пчелы, по-моему, если вода горяча, они жалят, если холодна, просто облепляют тебя, вот так, если идет дождь, это пчелы стекают вниз, и среди них есть матка, которая может ужалить и отдать свою жизнь тебе.
Азербайджанцы выслушали его, распались на произведения Хайдеггера и покурили в виде его работ. Каждый труд выкурил сигарету и выпил коньяк, став не стоящими строчками, а бегущими. «Ну и замечательно, пусть будет так, ведь обратное ныне немыслимо».
– Строки бегут, – сказал он, – убегают, атакуют или и то, и другое.
– Это же круто, – сказал один азербайджанец и добавил: – Децл – не еврей, конечно, так как азербайджанец, именно он, все так, и вообще – рэп явился от нас. Зародился в наших сердцах, животах и ниже. Азербайджанцы еще покажут настоящий рэп.
– Да никто и не спорит, – ответила Нада.
– Просто мы таились под водой, под поверхностью,