Мысль о том, что Эдуард был слишком хорош для неё, а она слишком заурядна для него, горькой слизью сползала по темным стенкам сознания, но никогда не была поднята в голове Лидии для анализа.
– А где крендели? ― поинтересовалась Роза, покончив с сосисками и салатом.
Лидия негодующе встрепенулась от своих мыслей и молча поставила корзину с выпечкой перед дочерью.
Дочь прихватила три штуки и, опуская ноги со стула, без особой эмоциональности поблагодарила мать:
– Спасибо за ужин.
Уголки губ Лидии неискренне сморщили впалые щеки. Роза уже не смотрела на неё, потому что направлялась наверх в свою комнату, чтобы лежать на столе, есть крендели и наблюдать, как темные облака принесут мрак ночи в Эринтсваген.
Лидия с отягощенным грустью трудом съела несколько ложек гречи, помыла посуду, посидела немного без дел и мыслей в тишине, и когда, в окно уже заглядывало сонливое завершение дня, женщина тоже поднялась наверх.
Лидия нашла мужа то ли бесцельно слонявшимся в коридоре, то ли затаившимся у дверей дочери.
– Что ты тут делаешь, Эдуард? ― достаточно громко спросила его жена с недоумением.
Застигнутый врасплох Ротенгоф вздрогнул, обернулся, но тут же возмущенным шепотом ответил:
– Она опять раскладывает свои записи!
– А ты хочешь ей помочь, я не понимаю?
– Я пытаюсь проследить логику её мысли, может быть доктору Стурлссону это поможет лучше понять заболевание Розы.
– Ну и как она там раскладывает? ― Лидия подошла ближе, чтобы заглянуть в приоткрытую дверь.
– Тихо! Не подходи! ― зашипел на неё Эдуард, ― ты её своим шумом отвлечешь!
– А ты, значит, не отвлекаешь! ― Лидия, однако, остановилась и повернула в их с мужем комнату.
– Я не двигаюсь с места уже давно!
– Господи, Эдуард, хватит ерундой заниматься, иди спать! ― недовольно ответила ему жена.
– Уже иду, только проверю, закрыта ли форточка в кабинете.
Лидия ничего не ответила на это и только захлопнула за собой двери их спальни.
Эдуард не мог, заглянув в свой кабинет, просто закрыть форточку и вернуться, он обязательно застрянет там минут на пятнадцать, разглядывая свои бумаги и думая о вечном. Его можно не ждать, если муж вдруг найдет свою старую записную книгу с неосуществленными проектами: он будет всю ночь сидеть и сокрушаться о минувшем, пытаясь составить новый бизнес-план для претворения этих проектов в жизнь.
Поэтому, когда Ротенгоф вернулся в спальню, Лидия уже приняла душ, почистила зубы, переоделась в хлопковую сорочку до колен и собиралась накрутить на влажные волосы бигуди.
–Зачем ты эти глупые штуки надеваешь себе на голову? Мы же на даче! ― простодушным голосом спросил Эдуард, неожиданно подходя к жене сзади