– А как же моя дочь? Молния бы прошла и через неё тоже.
– Может, она упала раньше, чем вас ударило?
– Нет, это какая-то бессмыслица, ― пробубнил мужчина, поднимаясь с земли.
Корнелий хотел его подхватить, но Эдуард ловко справился сам.
– Роза? ― чуть качаясь, Ротенгоф позвал дочь.
– Я тоже видела это, ― тихо произнесла девушка, не оборачиваясь, но повернув голову влево.
«Что?» ― застыло на губах Эдуарда.
– Господин Ротенгоф, давайте скорее возвращаться, думаю, нам стоит вызвать скорую помощь! ― перебил его Корнелий.
– Нет, не нужно скорую, я в порядке, ― Эдуард замотал головой, ― я нормально себя чувствую, правда.
– Но у вас может быть болевой шок! ― Корнелий опасливо заохал.
– Хорошо, я согласен, пойдемте отсюда, а если это будет необходимо, то вызовем врачей…― утомленно сказал Эдуард, поворачиваясь в сторону дома Стурлссона.
Неохотно сняв с себя любимый свитер, Корнелий протянул его извозившемуся в земле мужчине, ― наденьте пока, а то простудитесь.
Ротенгоф задержал взгляд на лице доктора, и, узрев тоскливое прощание, перевел глаза на чистые бежевые шерстяные косички:
– Да, нет, мне не очень холодно, я не хочу пачкать ваши вещи, лучше подожду до вашего дома, а там я не откажусь от душа и чистой одежды.
Эдуард протянул свитер обратно, и блеск радости, тщательно скрываемый Корнелием, промелькнул в его газах.
– Разумеется, господин Ротенгоф! ― ответил он оживленно.
Стурлссон пропустил Розу вперед за отцом, чтобы проследить, как бы она опять чего не учудила, потому что ни он, ни господин Ротенгоф не хотели бы сегодня снова пробежаться по лесу под дождем.
Быстрым шагом лесная команда добралась до дома доктора Стурлссона. Корнелий проводил чуть дрожащего, но упорно это скрывающего Ротенгофа в ванную, а затем решил поскорее разыскать ему чистые вещи.
Роза сидела на диване в гостиной и не слишком беспокоилась о следах непогоды на своей одежде, которая, однако, не была промокшей насквозь в отличие от одежды отца, упавшего в самую лужу.
Когда Корнелий отыскал среди привезённых вещей те, которые без сожаления, он, возможно, отпустит навсегда, доктор вернулся к девушке, и, наклонившись к ней и опершись руками на колени, с едва скрываемым осуждением спросил:
– Что это было, Роза?
Роза подняла на доктора равнодушные глаза.
– Я устанавливала связь, – она точно знала, что для Корнелия эти слова ничего не значат.
– Какую связь? С кем? – Корнелий присел на корточки перед ней, его самообладание опытного психиатра вновь вернулось, и речь стала более сдержанной и нейтрально-окрашенной.
– С теми, от кого получаю сигналы, – девушка наклонила голову вбок, с наигранной глупостью разъясняя доктору.
– Точно, сигналы! – Корнелий вспомнил