Во рту он ощущал её дыхание, но не смел ответить на неощутимый сухой поцелуй.
Легким касанием языка она оставила тёплую влажность на его верхней губе.
В изнеможении Эдуард потянул вниз её бедра. С томительной медлительностью она поддавалась.
– Остановись сейчас… ― шепот вырвался в потоке сбивчивого дыхания Эдуарда, ― мы перейдем грань…
– Ох, Эдуард… Грань в твоей голове, ― мужчина чувствовал теплоту движений её губ у самого уха.
Роза отстранилась от Ротенгофа, кладя руки ему на плечи, брови в напряжении нахмурились, девушка поднесла к его щеке ладонь и начала тихонько постукивать. Эдуард отвел шею назад в непонимании. Подбородок Розы начал белеть, и после ещё одного моргания мужчины седая борода стала прокрадываться сквозь её кожу. Темные длинные волосы начали укорачиваться и светлеть, а на лице стремительно появляться морщины.
Доктор Стурлссон бьет Эдуарда по щеке на фоне серого неба. Дождь капает в самые глаза. Трава сбоку зеленая, а сосновый лес сходится над головой у Корнелия.
– Господин, Ротенгоф! Очнитесь, прошу вас! ― лепечет врач и продолжает хлопать ладошкой по щеке мужчины.
Роза появляется из вышины. Её появление отодвигает доктора Стурлссона. Она стремительно и молчаливо берет лицо отца в свои ладони.
– Эдуард! ― серьезно произносит она хмурясь.
– Эдуард…― шепот губ у его лица в свете мрачных облаков сквозь стекла автомобиля.
Она расслабляет бедра, и руки мужчины тянут её в бездну.
Звуки тонут в шуме звезд. Оглушительный взрыв темной материи сознания Эдуарда. Мучительно-сладостные удары тока в самой сильной точке соприкосновения. Его атомы мчатся в бесконечной пустоте. Энергетические потоки сливаются воедино. И меняются. Меняются. Поглощают друг друга до конца, отдавая себя без остатка. Он не видит, но чувствует.
Мерцающие потоки соединяются, образуя неявные очертания Розы. Она сгорает на губах Эдуарда. Медленно открывает глаза и рассыпается на что-то пугающе неоднородное. Звездная пыль её пальцев оставляет легкое касание на его скуле, прежде чем окончательно исчезнуть. Поцелуй сверхновой на коже, он обжигает и заставляет открыть глаза.
– Эдуард…― темнота рассыпается сверкающими частицами.
Пальцы Розы касаются лица мужчины. Они не горят и не бьют током, но Ротенгоф вздрагивает в ужасе и отмахивается от её рук, стремясь прервать непостижимый всепоглощающий контакт. С обидой и непониманием Роза смотрит на него, сидя на соседнем сидении. Так далеко. Кажется, между ними холодная бесконечная пустота. Когда только что она была так близко.
Двигаясь вглубь,
Мы проскальзываем, не замечая
Собственного падения.
Двигаясь вглубь,
Мы направляемся
К пустоте, оставшейся позади.
Вглубь,
Вглубь,
Вглубь,
Вглубь,
Глубже и глубже, да!
The