Существо мгновенно отступило на такое же расстояние.
Доктор сглотнул слюну. Сухой серый ветер лизал их фигуры. С востока от Анд наползали сумерки, укрывая серым саваном эту мертвую землю. В голове у Ричардсона мелькнула догадка: «Он повторяет мои движения! Двигается точно, как я, и пытается говорить, когда говорю я». И это совсем не показалось ему забавным.
– Ну его все в задницу! – выругался Джей-Ди, развернулся и, вскидывая ноги, побежал к машине. Он бежал, прижав руку к груди, борясь со всплывающими перед глазами темными кругами и желанием обернуться и убедиться – тот, из пустыни, не гонится за ним.
Когда до джипа осталось несколько шагов, Джей-Ди попал ногой в яму, потерял равновесие и, вскрикнув, рухнул ничком. Дрожа всем телом и проклиная свою неуклюжесть, Ричардсон подтянул под себя колени, вскочил на ноги и… оглянулся. Парень стоял на прежнем месте и не сводил с доктора своих нестерпимо кровавых глаз.
Больше не оглядываясь, как рыба, хватая губами разреженный воздух пустыни, доктор рванул к машине.
– Синьор, это вы? Скажите, что это вы! – заорал Флавио, когда доктор, красный, как вареный рак, с немыслимо выпученными глазами шлепнулся на сиденье. – Скажите, что вы не обменялись с ним телами!
– Заводи быстрей машину, старый дурак! – гаркнул Джей-Ди, вытирая рукой кровь с царапины на щеке. – Не болтай глупостей! Какой, к черту, обмен телами?! Шевелись, Флавио!
– Я же вам говорил…
– Не болтай!!! Заводи джип! Уносим отсюда ноги!
– Слушаюсь, синьор… Слушаюсь…
«Range rover», волоча за собой шлейф пыли, рванул с места и понесся на запад.
Как раз в этот момент краешек солнечного диска задел линию горизонта.
II
Вторник, 4 августа, 17:56 (UTC –4)
73-й км шоссе № 25 «Кармен-Нпьто – Калама»
Пустыня Атакама
Текито Рейес попыхивал косячком и пел, держа руль одной рукой. Его грузовик – старенький пучеглазый «mercedes» – катил на север.
Ревела музыка. В магнитоле крутилась затертая аудиокассета с зажигательными песнями бразильской группы «Banda Calypso». Каким-то невероятным образом отделяя мелодию от тарахтения мотора, дребезжания кузова и хрипа динамиков, Текито подпевал солистке. Он не знал португальского, но все равно подпевал, старательно воспроизводя звуки, вылетавшие из черных колонок.
Текито Рейес был занятным парнем. Мать его была из племени мапуче[8], а отец был меланезийцем, некогда мигрировавшим в Антофагасту из далекой Тонги[9]. От матери Текито унаследовал худощавость, а от отца – черную, блестящую, будто покрытую олифой, кожу. Когда мальчику исполнилось семь лет, отец из-за неразрешимых проблем с чилийским правосудием смылся в Боливию. Смылся по-взрослому, поскольку с тех пор его никто не видел. Мать с того времени кое-как старалась