Кадет сплюнул, откупорил флягу и сделал глоток – дал воды кареглазому, а горбоносый отказался.
Сам я шел по следам нескольких беглецов, сказал кадет, но не сумел сориентироваться. Наверное опыта маловато в этих делах. Не ожидал что здесь еще чьи-то следы найду.
Выходит ты представитель закона?
Не официально. Но я действую внутри закона.
Внутри закона, спросил горбоносый.
Внутри внутри а где еще.
Горбоносый выставил руки перед собой, будто показывал приблизительный размер чего-то.
Ты знал что овец держат в загонах но на время кормежки выгоняют на подготовленные пастбища.
Кадет пожал плечами. Это ты к чему?
Там травка зеленее, ответил горбоносый.
Да кажется я понимаю потому что это мне обидно.
Значит понимаешь, подтвердил горбоносый.
Краснокожий соколиным взором глядел на незнакомца из-под величественных надбровных дуг, высеченных мемориалом в неприступной скале его лица.
А этот сувенир у вас откуда? Спросил кадет. Он нашу речь понимает?
Горбоносый оглянулся. Индеец-то?
Индеец да.
Спроси у него если интересует.
Ты его отец что ли?
Горбоносый мотнул головой. Не отец я ему как и тебе.
Имя у него есть?
Спроси если хочешь. Но он не ответит.
Не ответит он немой что ли.
Да нет но имена у нас тут под запретом, местное суеверие.
Кадет придержал коня и поравнялся с индейцем, шагающим вслед за мулами.
Тебя как зовут?
Индеец промолчал.
Ты откуда взялся не расскажешь по виду ты еще маловат для бродяжничества а малец.
Пришел как и ты, коротко ответил индеец.
Кадет покачал головой, с головы до пят оглядел дикаря.
Худую участь тебе наш господь уделил. Последняя собака в стае. Не нашлось ему для вашего роду ничего кроме боли.
Индеец ответил не сразу, боли много, сказал он.
Ты этих двоих давно знаешь, спросил кадет.
Я их не знаю, сказал индеец.
Не знаешь а чего тогда тут делаешь?
Еду на животном.
И куда едешь, спросил кадет.
Индеец не ответил.
Твои родители еще живы или уже нет.
Отец жив.
А что мать?
Умерла.
Ее убили?
Нет она умерла, ответил индеец.
Мой отец шерифом был, сказал кадет. Он мне втолковать простую правду пытался. Молил меня чтобы я никогда людей не осуждал если они за столом богохульствуют других поносят или совершат дурное. Убьют кого-нибудь. Он мне говорил чтобы я осторожным был потому что люди собой не управляют. Что над ними от рождения злые силы властвуют.