– Выходи, руки на затылок! Кто это еще смеет преследовать меня, начальника милиции?
Лимон поднял вначале одну руку, а затем, когда, захлопнув дверцу машины и другую.
– Стоять, не шевелиться! – приказал начальник и стал приближаться.
– Лорикэрик что ли? Ну и дела! Опусти руки. Что ж ты, твою мать, делаешь, зачем ты – куда я, туда и ты? кто так делает?
– Я не могу найти бункер, а потому следую за вами, зная, что вы знаете, где он.
– Так ты тоже к нему? – удивился Ватраленко, убирая пистолет в карман.
– Честь имею. Я получил задание, – солгал Лимон своему земляку.
– Врешь. Наш шеф никому никаких заданий не дает. Каждый смертный, кто под его началом и покровительством, должен сам угадывать все его желания и потребности и делать так, чтоб угодить ему. Я вот оленину везу ему и одну медвежью шкуру.
– Сам охотился? Оленя сам укокошил, или как?
– Да ты что? я охоту не люблю. Если я охочусь, то только за слабым полом и то очень редко.
– Почему редко? – спросил Лимон.
– В этом нет необходимости. Сами идут. Вон недавно была София со своей кавалькадой. Хочешь фитографии покажу? На полонине. Вот гляди. Тут я на нее, как кот на сало смотрю. Если бы не так много жлобов, которые от нее не отходят, я наверняка бы уговорил ее. Во, гляди, какие масленые глазки, хоть уже и старуха. Но к молодым ее тянет. Мне дважды моргнула, да так многозначительно, что меня дрожь пробрала. Но петь отказалась, плутовка.
Лимон с любопытством разглядывал певицу. Даже на фотографии видно было, как много у нее штукатурки на лице, бровях и ресницах.
– Слава певицы уходит с ее возрастом, – сказал Лимон. – Публика, которая еще вчера, горячо принимала, сегодня относится к ней с жестоким равнодушием.
– Не разводи философию, – сказал Ватраленко, убирая фотографии в рабочую сумку. – Покажи лучше, что у тебя там. Что ты привез нашему шефу?
– Свежатинки, сметанки, колбаски и всякой вкуснятины, понюхаешь – в носу щекотать начнет.
Лимон открыл багажник и ужаснулся: практически все стеклянные банки со сметаной были разбиты. Осколки стекла плавали в сметане, колбаса тоже покрылась белой жидкостью, как гашеной известью. Ватраленко посмотрел, расхохотался.
– Ну что, угодил ты в лужу, я тебя поздравляю. Можешь возвращаться обратно, откуда приехал, – сказал полковник и похлопал Лимона по плечу.
– Это не я виноват. Это дороги такие, черт бы их побрал.
– Даже по таким дорогам надо уметь ездить. Так что не кивай на дороги. Лучше скажи, кто тебя собирал в дорогу.
– Ольга