– Где Смотритель Очага? – перестав плакать, вопросил Вождь.
К нему подошел тот самый человек, что стоял у огня и являл собой полное ко всему равдодушие.
– Что сегодня рассказал тебе Огонь? – поинтересовался Вождь.
– Он велел всем пронести сквозь него свои головы, чтобы очистить их от мирской хитрости, которая и породила среди нас смуту и неверие друг другу.
Вождь кивнул.
И тогда Смотритель Очага кинул в Огонь беремя хвороста, который принес Сосо, и костер вспыхнул с новой, кажется, всепожирающей силой.
Первым сквозь огонь пронес свою голову Вождь.
Сосо показалось, что волосы его вскипели в пламени и превратились в пепел.
Но когда он выпрямился, то все увидели, что Вождь совершенно не обгорел.
По спине у Сосо прошел морозец. И он – бочком – стал выбираться из пещеры.
Уже у входа в «Чистилище» Сосо нагнал Вождь.
– На! – протянул он какой-то сверток. – Передай своему другу. И попытайся забыть, что ты у нас был.
Две недели Сосо ело любопытство.
Ну, во-первых, он хотел узнать, кого же братья выбрали отцом ребенка, который, к тому же, в дальнейшем должен называться с большой буквы? А потом интересовало и другое – что же из себя представляли «Рай» и «Ад»? Насколько они соответствовали тем понятиям, что сейчас бытуют на земле.
Но Петр давно выздоровел, потому все, что нужно братьям, приносил уже сам.
И однажды Сосо его спросил:
– Ты веришь во всю эту ерунду?
– В какую? – поинтересовался друг.
– Ну что люди – пришельцы из Космоса?
Капанадзе задумался.
– Видишь ли, – на распеве начал он, – Бог, видимо, все же един. Только нам, людям, дана возможность развести веру по разным коридорам.
Стоп!
Где же все это Сосо уже слышал? Или читал?
И вдруг вспомнил, что об этом говорил Беляев. Причем он ничего не утверждал, не навязывал какого-то своего мнения, а так и сказал: «Видимо», то есть без той уверенности, которая, коли быть откровенным, подтачивает веру. В ней, как и во всякой тайне, должна быть щелка, куда тянуло бы подсмотреть.
– Поэтому Космос, – продолжил Петр, – это епархия Создателя. Он – оттуда – всем руководит. И, может, дал кому-то из этих людей, – он сделал неопределенную отмашку, – увидеть свое несколько иное предназначение.
– А почему их преследуют все, кому не лень? – спросил Сосо. – Неужели Богу не жалко, что они подвергаются гонениям?
– Ну это, – лукаво улыбнулся Капанадзе, – вопрос явно не ко мне.
На этом разговор иссяк. И он, наверно, больше не возобновился, ежели бы Сосо не увидел на базаре того самого безрукого брата, который там… глотал живых ужей.
А невдали от него стоял Капанадзе с мешком, в котором, как тут же понял Сосо, были приготовлены для ужеглота новые жертвы его желудка.
Но