– Не шуметь – это раньше надо было, а теперь ты должен вообще не высовываться! Сидеть тихо, как мышь, блядь, под ковром, под диваном, где хочешь! Еще раз о тебе услышим – уроем! В участок его? В хуясток! Нахуй такой олень нам нужен! В расход! Слышал меня? В расход!
– …, – обреченно молчал педик.
– Так что сиди как мышь, смотри свою порнуху, дрочи хуй и не высовывайся, – заключил Дубальтовка, пнул педика по яйцам, и мы жизнерадостно, с чувством легкого голода покинули место преступления, со всей силы ебнув напоследок дверью.
– Опять шумять, – раздался недовольный старый голос этажом ниже.
– Забейся! – крикнул бабке Леха.
Считанные дни в милиции, а повадка как у самого что ни на есть прожженного сыщика.
– Быстро учишься, – похвалил Дубальтовка.
Стрелки часов показывали без четверти двенадцать. Мы сгоняли на бобике в столовку, наша любимая – на проспекте, институт какой-то залупы. Много девок, всегда приятно зайти. От души похавали, закусили булочкой – и в отделение. Возле вокзала я включил мигалку и, не сбавляя скорости, прорезал город, что твой герой.
Больше работы не было, послеобеденное время мы посвятили «World of Tanks». Нормальная игра, если уметь ныкаться и не лезть на рожон. Я постоянно в кустах сидел, пока придурки сами друг друга отстреливали. Жаль только Полканчик не ценил мою тактику.
– Пр-р-риказываю за мной! В атаку! – командовал он. Приходилось оставлять укрытие и катиться на верную смерть.
В такие минуты Полканчик чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
Он скрипнул зубами, видя, как кончается рабочий день.
– Только разыгрался! Не хочу домой!
– Зачем домой, – возразил Дубальтовка. – Протос должен проставиться. А то думает, что тортиком отделался.
– Я не против, – говорю. – Если не больше, чем сто рублей.
– Нихуя себе, сто рублей! – зарычали братья. – Да мы упьемся!
Дубальтовка повернул ко мне посветлевшее лицо.
– Не ожидал от тебя, – говорит.
– Погнали! – Полканчик выключил компьютер, не дожидаясь окончания битвы. Его все равно первым убили.
Мы высыпали из отделения. Полканчик пошел на стоянку выписывать буханку. Закурили, ждали на крыльце. Напротив, во дворах – мусорка, кто-то снес стул. Хороший целый стул, стоял себе на мусорке, ебалом щелкал. Мимо ковылял дед с пакетом, остановился, взял стул в руки, вертел, разглядывал.
– Минуту, – сказал я братьям.
Кинул бычок, пересек дорогу, и – к деду. Забрал у него стул, размахнулся над головой и ебнул об кирпичную стенку, что вокруг мусорки. Стул рассыпался.
– Нахуя? – спросил дед.
– Удобнее вывозить, – сказал я и бросил обломки деду под ноги.
– Молоток, – похвалили братья и протянули зажженную сигарету.
Поехали в ресторан «Кидалово», что на проспекте Притыцкого, вместе с Якубовича, или кого-то, перекресток. Там жена Полканчика на две ставки приписана, можно еду пиздить.
– Нажирайся, – дал команду