Некоторое время, кроме работы в поликлинике, у меня был приём пожилых лиц в ЖЭКе, поблизости от Дома преподавателей МГУ на Ломоносовском проспекте. Просьба эта исходила от местных пенсионеров, которым или не хотелось, или здоровье не позволяло высиживать в очереди в районной поликлинике и заражаться гриппом. А здесь, хоть и была небольшая очередь, постепенно образовалось нечто вроде клуба для домохозяек. Собирались с видимым удовольствием. Обсуждали свои дела. Никто мне за эти приёмы ничего не платил, зато никто и не торопил, не заставлял заполнять идиотские бланки и квартальные отчёты и занижать в них заболеваемость по респираторным инфекциям. Раз в неделю приходило человек десять, скорее для патронажа и психотерапии, чем по поводу острых состояний; в пожилом возрасте почти всем больным их диагнозы известны, они с ними сжились. Этакий микроклуб по медицинским и местным интересам. Пожилым женщинам нужен был только осторожный текущий ремонт, где-то совет, а иногда, минуя бюрократические барьеры, направление на госпитализацию в приличное учреждение.
Как-то вечером одна из моих постоянных пациенток попросила проконсультировать свою знакомую из другого района. Поскольку это была первичная больная, то я попросил обеих остаться до конца приёма, чтобы не торопиться с обследованием. Но когда нас представляли, я уловил из разговора, что новая пациентка с заметной настойчивостью уговаривает свою подругу не присутствовать при обследовании:
– Спасибо, что меня сюда привела. Зачем слушать про мои хвори? У тебя своих хватает.
Та ушла, но неохотно. О чужих хворях послушать ох как любят, чтобы сравнить со своими, понабраться терминологии и обсудить со знакомыми.
По виду даме было под восемьдесят – мой типичный геронтологический контингент. Я знал по опыту, что её придётся долго и внимательно выслушивать и что на всё про всё уйдёт примерно час, а то и больше. Приготовился к этому морально и предложил:
– Давайте начнём. Присядьте. Как вас зовут?
– Екатерина Никитична.
– Сколько вам лет?
– Восемьдесят три года.
– Что вас беспокоит, Екатерина Никитична?
– Цифра восемьдесят три. Она и беспокоит. Но если серьёзно, то беспокоит сердце. Я давняя сердечница.
– Наблюдаетесь или наблюдались у кардиолога?
– О, с моей аритмией я у кого только не наблюдалась. Даже у профессора Вовси до его ареста по «делу врачей».
– Да, давненько. А в последнее время?
– Последний кардиолог, отвратный молодой человек, сказал, что ничем не может порадовать. Могу отбросить тапочки через день или через неделю.
– Так и сказал насчёт тапочек?
– Точная фраза.
– Вот ублюдок. Расстроились?
– Ничуть. Меня трудно расстроить. Как бы между прочим, заметила ему, что на своём