Что же было в начале? Я внушил себе, что нужно непременно вернуться к первому впечатлению и подождать, когда откликнется иррациональное. Если откликнется. В самом начале было появление в дверях кабинета небрежно прокрашенной пациентки. Она так и встала перед глазами. Рыжая краска лежала на голове какими-то размытыми пятнами. Почему же это обстоятельство так мне врезалось в память ещё до того, как женщина изложила свои жалобы?
Не успел я об этом как следует подумать, как наступило просветленье. Всё оказалось проще простого, встало на своё место: нет никакого общего заболевания несмотря на симметричную реакцию лимфоузлов и воспалительные показатели крови. Причина совсем в другом. У меня даже руки похолодели от возбуждения. Наконец нашёл номер телефона больной, стал названивать и сразу услышал знакомый голос. Быстро спросил:
– Скажите, есть ли дома кто-нибудь кроме вас?
– Это вы, доктор? Да, дома мой муж, а в чём дело?
– Позовите его, пожалуйста, к телефону.
Последовала долгая пауза. Затем дрожащим голосом больная спросила:
– Что-нибудь ужасное? Лучше сразу скажите мне.
Тут я сообразил, какой сделал ляп.
– Простите, всё как раз наоборот. Мне нужно знать, когда вы покрасили волосы.
– В последний раз во вторник. При чём здесь волосы?
– Какой расчёской вы пользовались?
– Металлической. Муж расчёсывал.
– Попросите его посмотреть нет ли ранки на голове.
– Я и без него знаю. Он поранил кожу, когда расчёсывал на пробор. Я дальше не дала красить. До сих пор мокнет, а голова как географическая карта.
– В каком месте ранка?
– На макушке. Точнёхонько посредине.
Тут я с облегчением выдохнул: это-то и было причиной необъяснимой двухсторонней симптоматики. Процесс симметрично распространялся в обе стороны. Сказал:
– Хочу порадовать вас диагнозом. Гнойное воспаление волосистой части головы,