Теперь пришло время удивляться канонику:
– Вы и это знаете? Согласен, в горячке ему было не до Диокреза. Вы случайно не врач?
– Да, совершенно случайно.
– Но какая точность! Поздравляю. Не все мои собратья так осведомлены.
– И вы тоже вряд ли, сын мой, – добавил, повернувшись к секретарю и погрозив ему пальцем. Костлявый Дон Кихот засопел.
Подняв тот же палец, монсеньор присовокупил:
– Малярия или отравление – такая версия тоже была.
Я не согласился:
– Скорее всего, верна именно официальная версия – малярия. Ведь отравленные не температурят.
– И то правда. Мне это как-то не пришло в голову.
Я позволил себе вольнодумство:
– Да и какой смысл? Если уж подсыпать яду, то кандидату в папы, а не избранному понтифику. Шуму меньше. Вам не кажется?
На такой не очень элегантный и даже циничный поворот каноник не отреагировал и холодно заключил:
– С малярией, тогда её называли палудизмом, вам виднее. Но, в любом случае, с сентября 1590 года это дело числится в реестре отложенных.
– Надолго?
Мой собеседник снисходительно улыбнулся.
– Для Бога тысяча лет – как одно мгновенье. Ещё успеется. Всех благ.
2. Практика
В клинической работе всё бывало. Стоит рассказать только о двух случаях. Первый относится к поликлинике. Пациентка в возрасте 39 лет, рыжая, с неряшливо прокрашенными волосами на прямой пробор, медсестра по профессии пришла с жалобами на припухлости в околоушной и подчелюстной областях с обеих сторон. Больной себя считает в течение пяти дней. Первым моим впечатлением, ещё от порога, было воспаление околоушных желёз или попросту свинка, когда отекают, как бы растягиваются обе щеки. Но свинка или инфекционный паротит у взрослого, да ещё привитого – редкое явление. Кроме того, температура не повышена, никаких типичных симптомов нет. При пальпации определяются безболезненные, не спаянные с окружающими тканями лимфатические узлы.
Других жалоб нет. По органам и системам без видимой патологии. Ничего хорошего эта отёчность не сулит. Особенно неприятен двухсторонний характер увеличения желёз, так что нельзя всё это объяснить заболеваниями ушей, зубов или камнями в закупоренных слюнных протоках с какой-то одной стороны. В последнем случае была бы ещё и резкая боль. Прежде всего приходят в голову онкологические заболевания крови – лимфома или лимфогранулёматоз. И понятно, что больная, будучи медицинским работником, особенно обеспокоена тем, что с ней происходит. На всякий случай я направляю её на консультацию невропатолога, стоматолога, оториноларинголога, исследование крови. Четыре консультации за день. Сам её сопровождаю, чтобы послушать что скажут коллеги, но ни один из них ничего не обнаружил.
Разумеется, всё должен решить анализ крови. На другой день сестра приносит результат: небольшой лейкоцитоз и повышение СОЭ, то есть присутствует воспалительная реакция. Но где? Больше никаких изменений. Звоню заведующей лабораторией.