– Да зависала весь вечер в вузе, – от неожиданности ляпнула Маша. – А потом поехала в азиатскую кухню, соскучилась по тяхану с этим их божественным рисом.
– Тебе же и тут могут приготовить любое блюдо. Не обязательно среди ночи куда-то ездить.
– Ну, конечно, я понимаю, что тут работает очень много талантливых поваров, которые жаждут себя проявить, – жалобно сказала она, – но так сильно захотелось в ту старую забегаловку, где готовят настоящие китайцы. Очень напряженный день, я ведь не ожидала, что ты будешь работать так долго, поэтому спешить домой не хотелось.
– Я тоже не ожидал. – Он встал с края дивана и продолжил перебирать документы. – До часу ночи вели переговоры с этой новой «Партией гуманистов». Обсуждали одну их инициативу.
– Да, мне рассказывали на факультете. Чуваки хотят провести самый человеколюбивый законопроект со времен Александра Второго. Оградить людей от всех в мире страданий.
– Ты читала подробности?
– Не особенно вникала, но они вроде хотят разом избавить все человечество от тяжелых болезней и смерти.
– Запретив людям рожать! – уточнил отец самое главное. – И вскоре закончатся все, кто может страдать и приносить горе своим близким. Останутся только новые люди из идеальных напечатанных клеток, без известных науке генов старения и болезней, и человечество перестанет страдать.
– Идеальные образцы вроде нашего водителя или охранника? – съязвила Мария.
– Кому-то придется быть водителем и охранником, никуда не денешься. Ну а многие из них станут космическими колонизаторами. Ты знаешь, какие между звездами расстояния. Без нового поколения почти бессмертных людей покорять космос бессмысленно и жестоко.
Он, держа документы, развел руками, будто показывая на публику свое изумление. Сделал вид, что читает один из них, но на самом деле ушел вглубь собственных мыслей, устремив взгляд в пустоту. Мария заметила, как он прикусывает нижнюю губу – верный признак глубоких раздумий.
– Как к этому относишься? – вдруг спросил он. – К гуманистическому запрету рожать, потому что найден способ иной эволюции.
– По-моему, они просто сумасшедшие.
– И мне надо заключить с этими сумасшедшими сделку.
– Зачем? – спросила Маша через очень сильный зевок, прошедший долгой истомой сквозь все мышцы тела.
– У них десять процентов в Думе, и наше счастье, что выборы прошли два года назад. Сейчас бы они набрали в два раза больше и уже бы сами заправляли всем балом. У них очень харизматичный лидер, этот Старковский. Продвигает инициативу, обещает всем этот новый суперзакон, называет его финальным шагом человеческой эволюции. Гуманизм в самом очищенном виде, «анти-билль о правах». Какой мерзкий подонок и негодяй… Придется с ним согласиться.
– Очень