– А если бы она запретила тебе соглашаться с этим человечески-фатальным законом?
– Тогда я бы плюнул на все, и позволил этому тщеславному подонку Старковскому захватить всю власть через три года, а возможно, даже прямо сейчас.
– Жаль, что мы никогда больше не услышим ее совета. – Маша так сильно давила пальцами на глаза, будто хотела вернуть обратно все когда-либо вытекшие оттуда слезы, до последней капли горечи.
– Надеюсь, мы получим либо ее благословение на эту затею, либо ее прощение, – сухо ответил отец.
– Я хотела бы снова ее увидеть, – сказала девушка. – Совсем недавно вспоминала детство, Екатеринбург, нас троих. Хочу съездить туда, повидать родные места.
– Но, дорогая, у тебя же сейчас очень важный этап учебы.
– У меня целый год уже этот важный этап учебы! Я целый год не была на родине, не навещала могилу мамы. Зачем мне столько этих дурацких дипломов, если они делают меня несчастной? – Она снова потерла глаза, стараясь скрыть в них наивную детскую слабость.
– Ну давай мы вместе что-нибудь придумаем, – сказал ей отец, не отрывая взгляда от документов, с которыми надо было еще разбираться.
– Я уже почти разгребла дела на неделю вперед. Иду с отрывом, так что можно будет смотаться деньков на шесть-семь.
– Вот это отлично, – сказал он, бегло просматривая заметки.
Где-то за поворотом длинного коридора открылась входная дверь, и пропитанную уютом, уже осязаемую тишину сонного дома наполнил шум сотен шелестящих на ветру мокрых деревьев. Через несколько секунд последовал тихий щелчок двери, и шум пропал.
– Прикажи, чтобы ночью никого, кроме нас, в доме не было.
– Ты и сама можешь распорядиться, моя золотая.
– Хорошо, если не забуду.
– Или наконец поставим эти удобные современные двери. Механические себя уже изжили.
Девушка ничего не ответила, замолчала, прислушиваясь к малейшему звуку, но сквозь вернувшуюся в дом тишину не пробилось ни шороха, ни малейшего дверного щелчка. Зато с новой силой накатывал редкий, обделенный должным вниманием сон.
– Ладно, пап, спокойной тебе ночи. – Она встала с дивана, сжав в руке свою драгоценную сумку, и наклонилась к перебирающему бумаги отцу.
– Доброй ночи, дорогая. – Он дал ее губам прикоснуться к своей щеке и в ответ тоже поцеловал ее нежный румянец. – Я уезжаю в семь утра. Еще несколько встреч с независимыми депутатами, буду искать их поддержки. Так что можем опять не увидеться. Но я обязательно запишу тебе видео во время дороги.
Марии хотелось отменить все его бесконечные встречи, сломать машину, уволить водителя, разбить вертолет