У подъезда они как-то сразу разбились по парам, причём совсем не так, как планировала Юлия Львовна: Редчич подхватил под руку толстушку Марину, а Борисову ничего другого не оставалось, как идти рядом с Серафимой.
– И шестикрылый Серафим на перепутье мне явился, – пробормотал он, вспомнив чешуйчатокрылого обитателя квартиры «Мартенсита».
Серафима словно прочитала его мысли:
– Я тоже не люблю тараканов, – сказала она. – А Пушкина люблю!
И продолжила цитату:
– Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы…
Они долго бродили по мокрым курганским улочкам. Говорили о поэзии, но больше молчали. С Серафимой молчать оказалось ничуть не хуже, чем говорить.
Мокрые снежинки падали им на лица и тут же таяли.
Когда пришло время расставаться у общежития пединститута, Серафима неожиданно поцеловала Борисова в щёку, а он столь же неожиданно предложил:
– Выходи за меня замуж!
И она почему-то сразу согласилась.
Глава третья
Чёрная надпись на стене продолжала нагло лезть Борисову в глаза каждый раз, когда он проходил через арку. И как бы ни пытался он отводить взгляд в сторону, но дерзкое утверждение: «Витька, я спал с твоей женой:)» всё равно всплывало перед глазами. И вроде бы после разговора с «компьютерным гением» Лившицем Борисов почти уверовал в то, что эта надпись – чья-то подростковая шалость и, следовательно, к нему и к его жене никакого отношения не имеет, но стоило только ему в очередной раз зайти в арку, и снова подозрения начинали копошиться в душе.
Он невольно стал искать обходные маршруты. К троллейбусной остановке шёл мимо мусорных баков, куда вдруг понадобилось что-то выкинуть; к газетному киоску, где надо купить программу телепередач, – через соседний двор… Но пословица «С глаз долой, из сердца вон» не срабатывала – пресловутая надпись никак не шла из головы.
И отношения его с Ингой изменились. Она стала какой-то отчуждённой и замкнутой, и это напрягало Борисова, живо напомнило ему отношения с первой женой.
…Они с Серафимой поженились просто потому, что время приспело.
– Вы создаёте ячейку советского общества – счастливую молодую семью… – провозгласила тётка в Курганском ЗАГСе, выдавая им свидетельство о браке. Свидетелями, само собой разумеется, были Марина Ковалёва и Ваня Редчич.
Шумной свадьбы не устраивали. После регистрации зашли в кафе, выпили шампанского. Вот и всё торжество.
Эйфория от начала семейной жизни некоторое время сохранялась: знакомство с родственниками невесты и с родителями Борисова, «медовый» месяц, взаимное узнавание…
Полтора года, до окончания Борисовым училища, они искренне радовались редким свиданиям – два раза в неделю, когда «женатиков» отпускали в увольнение с ночевкой… Для этих «свиданий» в частном домике на берегу Тобола у одной доброй старушки снимали комнату… Не в общежитие же идти, где кроме Серафимы жили