Когда на востоке в быстро редеющем сумраке сначала неясно, а потом всё более отчётливо, как на проявляемом фотоснимке, проступили и тут же занялись пожаром в лучах встающего солнца окрестные горы, «вертушка» поднялась в воздух.
На бетонке, которая на целый год должна была стать для него родной, вертолёт встречала группа военных. Майор с седыми висками и выжженным солнцем русым чубом, выбивающимся из-под фуражки, безошибочным взглядом выцепил в кучке прилетевших Борисова:
– Заместитель командира обато по политчасти майор Петров, – взял он под козырёк. – А вы, как я понял, капитан Борисов – мой сменщик?
– Так точно, товарищ майор, прибыл вам на замену. А как вы меня узнали?
– Не поверите, увидел вас, и как магнитом потянуло… – Майор улыбнулся, и его суровое лицо сразу стало добрее. – Просто фантастика какая-то!
Борисов улыбнулся в ответ:
– Заждались, наверное, вот чутьё и обострилось.
– Есть немного. Последние недели жена и сын чуть не каждую ночь снятся… – с лёгким смущением признался Петров.
– Да я вроде бы и не опоздал…
– Прилетели день в день. Кадровики своё дело знают. Давайте сразу на «ты», если не возражаете?
– Не возражаю. – Борисов пожал майору руку. – Я Виктор.
– Виталий, – ответил на рукопожатие Петров и тут же, уже по-свойски, спросил: – Витя, а ты водку привёз? Хотя комсомолец в дукане «затарился» к твоему приезду, но не хочется за знакомство «кишмишовку» глотать… Она мне за год уже поперёк горла встала.
Борисова ещё в Ташкенте проинструктировали, что с главным «русским напитком» за «речкой» напряжённо. В его чемодане среди сменного белья, бритвенных принадлежностей, заветной тетради со стихами и парадной формы, которую приказали взять в «командировку на войну», лежала пара бутылок «Столичной».
Он кивнул, мол, а как же – традицию знаю.
– Тогда вперёд, карета подана. Сейчас закинем раненого в «вертушку» и поедем к комбату – представишься, как положено. Затем – ко мне в модуль, вернее, уже – к тебе… Дастархан накрыт! Секретарь партбюро – за тамаду… – Петров ловко подхватил чемодан Борисова и пошёл упругой походкой к стоящей чуть поодаль «таблетке» – санитарному уазику.
Двое санитаров в грязно-белых халатах выгрузили из «таблетки» носилки и направились с ними к вертолёту.
Раненый до подбородка был накрыт простынёй, вся нижняя часть которой пропиталась кровью. Его лицо, осунувшееся и бледное, несмотря на въевшийся в кожу загар, показалось Борисову знакомым.
Рядом с носилками семенил капитан-медик с системой для переливания крови в поднятой руке:
– Кто это, док? – спросил Борисов.
– Прапорщик, десантник… Минно-взрывная травма обеих нижних конечностей… В Кабул везём… – на ходу отозвался тот.
– А фамилия как? –