– Получится три пробирки, – подытожил Давид, – стеклянная находится внутри. Они вместе ложатся в стальной футляр, – кто-то из московских коллег весело сказал:
– Мы будем звать вас Кощеем Бессмертным, Давид Самойлович… – попав в СССР, Давид приказал привезти на остров Возрождения хорошего учителя русского языка.
– Все было просто, – вспомнил он, – девушку посадили за связь с иностранцем. Они собирались пожениться, парень работал в британском посольстве, – учительнице отвесили десятку за шпионаж.
– Она свое дело знала, – усмехнулся Давид, – язык – это не только грамматика, это огромный пласт культуры. Тогда у нас работало закрытое отделение, где мы испытывали новые препараты, – девушку отправили именно туда.
– Где она и умерла, – хмыкнул академик, – а я, действительно, буду жить вечно, – он смешливо отозвался:
– На море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце игла – смерть Кощея… – в Москве расхохотались:
– Давид Самойлович, будьте осторожны, игл у вас много… – Давид поддержал шутку.
– В институтском парке есть дубы, а на острове живут утки и зайцы, то есть тушканчики, – академик посерьезнел.
– Таким образом мы обеспечим безопасную транспортировку препарата к месту назначения, – Давид не хотел бесконтрольного распространия инфекции.
– ВОЗ пошлет врачей на вспышку неизвестной болезни, – объяснил он москвичам, – а мы получим бесценные научные данные и продолжим модификацию здесь и в Кольцово…
Под Новосибирском этим летом открыли строго засекреченный филиал Института.
Давид не сомневался, что ВОЗ классифицирует препарат, как новый африканский вирус.
Пробирки легко легли в пластиковую оболочку. Давид взял футляр прочной стали. Вся конструкция оказалась не больше портсигара.
– Восхитительная вещь вирус, – сказал он задумчиво, – знаете, товарищ Матвеев, они находятся на границе живого и неживого. Они что-то вроде параллельного мира, всегда сопровождавшего белковую жизнь… – Матвеев слушал его, едва дыша.
– С другой стороны, – хмыкнул Давид, – хорошо, что его ребенок от Маргариты не появился на свет. Он служака, у него оловянные глаза. Его потомство никогда не обретет полета мысли, подобного моему, не станет действительно великим, как я… – он привел в порядок стойку с пробирками.
– Оказвшись в людном месте, – заметил Давид, – желательно в закрытом помещении, вам предстоит аккуратно вынуть стеклянный футляр и оставить его на полу. Об остальном позаботится природа, – разбитый футляр неизбежно означал начало эпидемии. Жизни африканцев Давида не беспокоили.
– Как