– Да нет, это не то. Меня заставили взять облигации госзайма вместо зарплаты, – сказал Витя. – Какая же тут отсебятина?
– Так что вы хотите? Облигации – это тоже своего рода деньги, которые вам вернут через определенное время, что тут такого?
– Но у меня отобрали все деньги, все, понимаете?! А у меня пальцы на ногах вылезают из обуви, штаны все в заплатах, я… босиком сюда топал. Если бы хоть часть зарплаты выдали, я не шел бы сюда пятьдесят километров пешком, чтобы на вас посмотреть и послушать, как вы с подругой целый час вчерашний шашлык обсуждаете.
– А кто вам не выдал деньги, кассир? – спросила Волчек кисло улыбаясь.
– Нет, не кассир. Там сидят активисты, которыми командует капитан Фокин, офицер НКВД.
– А вы у Фокина были?
– Был. Он меня схватил за грудки, рубашку на мне порвал, нецензурными словами обзывал. Я понимаю так, что госзаем – это добровольное дело, но не добровольно— принудительное.
– Ну, вот видите, – вздохнула Волчек, – сам капитан Фокин вынужден заниматься этим вопросом, а почему, как вы думаете? Да потому что это государственное дело. Война, разрушения, расходы на оборону, война в Корее – все требует расходов, а вы мне про свои пальцы. Вылезают пальцы, ну и пусть вылезают, сейчас лето. Чем я вам могу помочь, скажите на милость!
– Но не жаловаться же мне в Москву или в Киев, – сказал Витя. – Я хотел бы хоть пополам. Помогите, прошу вас.
– Подождите минутку, посидите здесь. – Волчек куда—то ушла и минут через пять вернулась.
– Секретарь окружкома сейчас занята, – сказала она, усаживаясь в кресло. – Хотите, я запишу вас на прием… через неделю, а может, получится в следующий четверг.
– Наверное, не стоит: тяжело к вам добираться и очень далеко. А денег на транспорт у меня нет, и от вас я пойду пешком.
– Да. Эта Водица у черта на куличках, – сказала Волчек, рассматривая свою мордашку в миниатюрное зеркальце. – А как ваши комсомольцы, за советскую власть или есть отдельные колебания и недостатки? За морально— политическое состояние комсомольцев вы несете прямую ответственность перед окружкомом, не забывайте об этом. А сколько километров до вашей Водицы?
– Пятьдесят.
– О, мама мия! Так далеко? А мне недавно предлагали поехать к вам проверить уплату членских взносов, я сказала, поеду попозже, а теперь ни за что не поеду, упаси Бог.
– Не Бог, а Ленин. Бога нет, есть Ленин и Сталин, не забывайте об этом, Волчек.
– Да это я так. Поговорка такая. А в Бога я не верю, не думайте. Что это за комсомолец, который в Бога верит, сами подумайте?
– Правильно, у нас один Бог, даже два.
– Ленин и Сталин, – уточнила Волчек. – Так? Вот видите, мы с вами одинаково думаем. Только товарища Сталина и товарища Ленина с Богом сравнивать нельзя: слишком несопоставимы эти