Старший брат на меня запал. А мне было от этого и странно, и диковинно, и любопытно – что я почувствую? А если ещё немного дальше? Мы обменялись телефонами, я вернулась в город, а он каким-то образом выбрался из пансионата и позвал меня на свидание. Принёс тогда тортик – для мамы. Сходили в кафе, в кино. В кино он глупо смеялся невпопад и пытался положить мне руку на плечо – классика. Но как же глупо я себя чувствовала. Мне всё время казалось, что сейчас все вокруг перестанут притворяться и рассмеются – ведь это же всё постановка? Больше мы не встречались.
Я не осознавала, что я лесбиянка. Это не обсуждалось, нигде не фигурировало. Да, первые проблески понимания стали появляться как раз около 14 лет. Тогда мы с Машей уже не обсуждали сюжет предстоящей игры: было и так понятно, что она для меня, а я – для неё. И мне было хорошо в этом, легко. Наоборот, мысль о том, что надо себя как-то исправить, приглядеться к парням, если и возникала, то вызывала гнетущее раздражение на грани с отвращением. Так что я просто откладывала эти мысли куда-нибудь подальше, чтобы их думал кто-то другой.
Нехорошо было только Машиной маме. Она меня просто на дух не переносила. Примерно тогда же, когда закончился период лёвушек и кошечек, и с четверенек мы перешли на диван, она запретила Маше оставаться у меня. Только нас это не остановило. Примерно всё тогда было палевным. Мы говорили, что идём в кино – и ехали ко мне. Однажды мы были дома у Маши, разумеется, я – нелегально. Родителей не было, но мама должна была вот-вот прийти.
– Нат, мама скоро придёт.
Маша села на диване и потянула руку за своим платьем – оно лежало на полу. Я потянула её обратно и, крепко прижав за талию к себе, уткнулась ей в загривок:
– Мне всё равно.
– Нат, ну правда, скоро придёт. Собирайся, я же потом даже в кино год сходить не смогу, – Машка лениво выпутывалась из моих рук, но настолько нехотя, что мне не приходилось её особо удерживать.
– Мы что-нибудь придумаем.
– И сколько мы так будем придумывать? – тут она резко села и обернулась на меня с жутко строгим взглядом.
– Сколько будет нужно, – я укрылась пледом с головой. Сквозь клетчатое полотно мне видно было Машин силуэт. Она встала и наклонилась за платьем.
– «Сколько» это сколько?
– Пока не… – я снова зарылась в плед. Отвечать не хотелось. И какой ответ она рассчитывает получить?
– Пока