Еще Эдуардо понял, что к моменту выхода на пенсию успеет поглотить неимоверное количество кофеина. Каждый час под разными благовидными предлогами устраивались перерывы на кофе. Напиток был сладким: бариста из ближайшего бара «Сплендоре» любил подавать его клиентам, добавив в чашечку ложку кремины[4], которую он зачерпывал из миски под стойкой. Бунт против сего ритуала повлек бы за собой конфликт со столпом национальной кредитной системы – человеком с креминой. В долгосрочной перспективе это могло нанести куда больший урон, чем высокий гликемический индекс.
Он понял, что с сигаретами тоже перебирает. Больше никаких легких «Линда», которые он курил в Бари, – теперь только «Стоп» без фильтра, одна за одной. Каждый раз, выйдя из бара с Паскуале и другими коллегами, он останавливался перекурить на небольшой площади, где царила тишина и росла вековая бугенвиллея. Там же находился украшенный деревянной резьбой вход в какой-то офис. Со временем отец узнал, что видневшийся в глубине бледный как смерть мужчина, уткнувшийся в монитор, выполняет одну из самых отвратительных обязанностей: там выставляли на аукцион арестованную недвижимость некредитоспособных плательщиков.
За несколько недель мой отец понял еще одну вещь: когда клиент просит о займе, то всегда выглядит так, будто не слишком в нем нуждается, когда же приходит время возвращать кредит, тотчас дает о себе знать притаившийся в нем бедняк.
Постигая правила игры, он также понял, что умение предугадать, будет ли возвращен кредит, сродни искусству предсказания – под стать гороскопам Анны. Наверняка известно лишь то, что, переступив порог банка, любой человек всегда делает одно и то же – лжет.
– Поэтому мы требуем предоставить нам целую кипу бумаг, прежде чем выплатить хотя бы лиру, – повторял Паскуале, его наставник с того самого дня, когда он впервые появился в отделе и увидел, как сотрудники бродят по залу с отсутствующим выражением лица и шушукаются друг с другом, – круговорот галстуков в косую полоску и натертых до блеска туфель.
Ему повезло. Он давно знал Паскуале Сомму, сына мыловара с виа Дуомо. Тот был кем-то вроде бродячего старьевщика, вселявшего ужас в ребенка из бедной семьи. В последний раз они виделись, когда мыловар пришел к ним с сыном, чтобы забрать стиральную машину: дон Джеппино, отец Эдуардо, не смог за нее расплатиться.
– Но одних бумаг недостаточно, ты должен раскусить клиента, чтобы понять его, и все равно ты так и не узнаешь до конца, кто перед тобой… – делился опытом Паскуале,