места себе нигде не находит,
душу свою понапрасну терзает,
куда податься дальше, не знает.
А теперь-то податься ей некуда,
а теперь-то искать ей и нечего.
Тяжелехонько Ленка вздохнула,
напоследок еще раз взглянула
на дубы на могучие,
на кусты на колючие,
на траву на примятую,
на опушку проклятую.
И, бросивши сеть бесполезную
да мешок с кочергою железною,
что назначались врагу —
изловить бабу Ягу,
побрела горемычница-девица
по лесной по дремучей беспутице.
Старухою дряхлой идет-ковыляет,
метелка устало за нею хромает.
Сколько дней ходила, плутала,
и сама-то не знала.
И сама-то не знала,
сколько дней не спала, не дремала,
сколько дорог утоптала,
сколько сил потеряла.
Не сносить бы ей ног,
только бог ей помог.
Наступил конец скитанию долгому —
вышла Ленка к пруду широкому,
к пруду широкому, к пруду глубокому.
Присела на часок
на крутой бережок,
на камешек беленький,
камень прибрежный;
сидит, пригорюнилась,
плачет, опечалилась.
Глядит в воды темные,
думает думы томные:
– Ой ли, доля моя незавидная,
доля-долюшка, сердцу обидная.
Что ты сделала, доля, со мною?
Ой, лишила меня ты покою.
Были грезы сладкие девичьи,
стали горькие слезы старушечьи.
Невзлюбила меня доля-долюшка,
загубило меня горе-горюшко.
Свет мне белый не милый,
темный лес мне постылый.
Где найти, где сыскать мне спасение?
Нет нигде мне теперь утешения.
Аленушка все сидит, не привстанет,
тихо ропщет, горестно плачет,
вздохи роняет,
голову склоняет,
голову тяжелую,
мыслей полную.
А мысли все об одном —
об Иванушке дорогом:
– Кабы с ним беда не стряслася,
страху ему познать не пришлося,
кабы ему с Кощеем не встретиться,
кабы силою с ним не помериться
в поле да в ратном
в бою да жестоком.
А Иван-то не знает, не ведает,
ох, про смертную тайну Кощееву.
Ваня-Ванечка, сокол мой ясный!
Где теперь ты, мой милый, прекрасный?
Об тебе только сердце печалится,
об тебе лишь душа моя жалится.
Обойди тебя лихо сторонушкой,
сохрани свою буйну головушку.
А моя-то уж доля пропащая,
горемычная, непутящая.
Так Аленушка
все на камешке
плачет-рыдает,
слезы роняет.
Слезы мутные
в воды темные
тихо падают,
звонко капают:
кап-кап.
Не капайте, слезоньки,
не мучайте девицу.
А Ленка