Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны». Джеффри Робертс

все это Риббентроп отвечал уклончиво, то и дело скатываясь к своей любимой теме. «Он лишь может вновь и вновь повторить, что решающий вопрос состоит в том, готов ли Советский Союз и намерен ли он сотрудничать с нами в великой ликвидации Британской империи». Молотов давал один и тот же ответ: прежде чем Советский Союз согласится участвовать в столь грандиозном замысле, необходимо урегулировать нынешние нерешенные вопросы советско-германских отношений⁵⁴.

      Во время беседы Молотова и Риббентропа в бомбоубежище произошел примечательный эпизод – позже Сталин любил о нем рассказывать, – нарком прервал разглагольствования своего собеседника о конце Британской империи вопросом: «Если Англия разбита, то почему мы сидим в этом убежище? И чьи это бомбы падают так близко, что разрывы их слышатся даже здесь?»⁵⁵

      На всем протяжении берлинских переговоров Молотов держался полученных директив и слал Сталину подробные отчеты о состоявшихся обсуждениях. В одной из ответных телеграмм генсек выразил неудовольствие в связи с тем, что на первой встрече с Риббентропом Молотов сказал ему, что все положения советско-германского соглашения 1939 г. выполнены за исключением тех, что касаются Финляндии. По мнению Сталина, следовало уточнить, что речь идет о секретном протоколе, а не о самом договоре о ненападении. Такая поправка – характерный пример того, как жестко контролировал генсек Молотова во время его заграничных командировок⁵⁶.