– Не может быть. Он не сделает этого, – прошептал Тима.
– Он – страшный человек. Я боюсь, что он сдержит своё слово, – продолжал Тельтан.
– Как-то ты нелестно отзываешься о своем покровителе, – хмыкнул Егор.
– Я уважаю короля и ценю его благосклонность. Но время, проведённое в тёмной одиночной камере, озлобило его. Предательство слишком сильно опалило его сердце. И теперь он способен на любую жестокость. Гоба выпытывал у королевы, где спрятана Рата. Но та не сказала. Тогда он поместил Мариэллу в какую-то «страшную комнату» в этом замке.
– Что ещё за стра-а-ашная комната? Со скелетами и картонными привидениями? – не поверил Егор.
– Не знаю. Я там не был, – серьёзно ответил Тельтан. – Но король сказал, что для Мариэллы просто нет места хуже этого.
– Но мы действительно не знаем, где Рата, – развёл руками Егор.
– А Ирениус? Он в замке? – вспомнил Тима про волшебника. – Надо рассказать всё ему. Он точно знает, что делать.
– Боюсь, он не сможет помочь. Его, как и всё ближайшее окружение королевы, взяли под стражу. Пир закончился облавой. Не знаю, как вы не попались. А сейчас вам лучше поторопиться. Сегодня оболтусы лайдаки меня послушались. Но кто знает, что взбредёт в головы этим дикарям в следующий раз? Вот вам пряники – ешьте скорее.
– А ты тут главным поваром заделался? – Егор с подозрением поглядел на угощение в ладонях Тельтана.
– Магия теперь не под запретом, и на базаре можно найти всё, что угодно. В пряниках начинка с пыльцой ночных фиалок. Съешьте их и скроетесь от глаз всех, кто вас окружает. Иначе мимо охраны не пройдёте.
– Давай их сюда, – Егор запихал пряник в рот целиком. – Вкуфные. А ефё есть? – пробубнил он.
Тима покосился на друга. Егор стал бледнеть на глазах. Кожа постепенно становилась прозрачной. И вот сквозь Егора уже просматривалась конюшня.
– Эффект продлится недолго. Поспешите, —Тельтан развернулся и быстро зашагал в сторону охранников, которые отрабатывали на деревянных чучелах приёмы с мечом.
– Чего не ешь свой пряник? Слышал, что сказал черноволосый? Долго мы такими не будем, – раздалось где-то над ухом у Тимы.
– А мы с тобой не потеряемся? Мы же друг друга видеть не будем, – Тима откусил от пряника половину.
– И что ты предлагаешь?
– Ну-у. Хотя бы взяться за руки.
– Как девчонки?
– Гордеев, почему сразу «девчонки»?
– Ладно. Как малыши в детском саду.
– Как хочешь, – Тима поглядел на свои ладони. Они становились прозрачными, как бесцветное желе.
Вдруг кто-то резко схватил его за руку:
– Уговорил.