– Молодой человек, – с явным еврейским говором произнес Плюмб, – вы искали и интересовались моим папой. Он, как и я по его стопам, тоже был-таки египтологом. Мы похоронили его с почестями еще в восьмидесятые годы прошлого века. С тех пор прошло много времени, но это не важно совсем. А важно то, что нам следует с вами встретиться, молодой человек. Вам нужно сегодня же уволиться с вашего этого заводика. Сделайте это как можно скорее. Затем приезжайте в столицу в институт востоковедения. Спросите меня, я вас буду ждать. На вахте спросите, как пройти в Пер Анх. Это с древнеегипетского переводится как дом жизни. Ну, или библиотека по-нашему, по-современному, что ли. Книги же древние называли душами бога Ра. Правда, интересное мировоззрение?!
– Но как?
– Ах да, – спокойно ответил он и откашлялся, – мне о вас рассказал капитан Самойлов. Капитан федеральной службы государственной, конечно же, безопасности, боже мой! Просто пришел ко мне на кафедру человек из органов, знаете, как это бывает? И передал ваш номер телефона с просьбой связаться с вами и предложить встретиться. Но вы же понимаете, молодой человек, что просьб это ведомство не предпринимает. А предпринимает это ведомство приказы, которые не обсуждаются. Хотя и выглядят они зачастую и как просьбы. Вы же понимаете сейчас меня?
– Хорошо. Я слышу вас хорошо, а вот понимаю пока с трудом.
Это единственное, что я смог сказать. Я был немного ошеломлен от всего, что со мной происходило. Но почему-то сначала не особо постарался вникнуть в смысл. Но когда после звонка профессора египтологии позвонил сам капитан из ФСБ, я протрезвел в лучших традициях этого понятия.
– Самойлов, – сухо представился человек с того конца провода и так же коротко и ясно добавил: – Капитан федеральной службы безопасности России. Отдел Российского общества по изучению древней истории и наследия предков.
– Ананербе, – попытался пошутить я.
– Привет, Андрей, – коротко сказав, как будто пропев слова из песни популярной певицы Ирины Аллегровой, капитан тут же перешел к делу, – включи телевизор, – приказал он. Я скупо повиновался и ткнул на пульте красную кнопку. На экране шла передача о какой-то восточной штуковине. Это был канал «ТВ-3». Рассказывали не то о буддизме, не то об алкоголизме. Но Самойлов попросил переключить. Уж и не знаю, как он понимал в данный момент, что я смотрел по телевизору, но он все просил и просил переключать. Наконец на экране появились часовые новости, и он коротко и четко скомандовал «стоп». Я был полон внимания.
– Вся суть вещей, ебена матерь, – выругался капитан, – в том, чтобы не осознавать и верить в то, что ты видишь, а правильно осознавать то, чего не видишь или осознаешь совсем. Это ясно, сука?
– Нет, – глупо ответил я.
– Что ты видишь на экране?
По телевизору шла беседа президента с прессой. Владимир Владимирович улыбался и что-то рассказывал корреспондентам, которые задавали ему вопросы. Суть вопросов я не понимал, но ответы были очень убедительными.
– Президент