Небесные хоры… мистерия духа…
и александрийский классический стих…
Ревела пурга. Было страшно и глухо.
«Зовите Ивана…» —
«Допрыгался, псих!»
Так было всегда: одинокая скрипка
рвалась, словно пульса спадавшего нить.
Он сам понимал обреченность попытки
удушье свинцовое духом пробить.
Романтик – романтиком, но отдаленно
провидя: с восстаньем дела не ахти,
он встал под крамольные эти знамена,
поскольку не мог никуда не идти.
В мороз, с пистолетом, слепой, неуклюжий,
мечтая добраться – чудак! – до царя…
И вот безнадежно теперь занедужил,
но шепот упрямый:
«А все же не зря!
Конечно, когда бы узнали солдаты,
зачем их в то утро на площадь вели…»
Минуты свободы – года казематов,
кандальный трезвон вдоль великой земли.
«Зовите Ивана…»
Пустая бабенка,
которая как-то случилась женой,
ответила резко: «Послала девчонку.
Чего разорался! Лежи, коль больной!»
Чадила лампада, и под полом мыши
скреблись не к добру. Раздражал даже звук.
«Нашелся работник! Все пишет да пишет,
бумагой набухал аж целый сундук.
А проку-то: нищий, к тому же опальный,
и мне не мужик, и малым не отец…»
Уныло поддакивал сонный квартальный,
обязанный справить законный конец.
Дверь настежь – ворвался взволнованный Пущин:
«Ну, что он? Ужели никак не спасти?»
Гнусавил дьячок:
«Грех гордыни отпущен,
с надеждой, душа, в мир терпенья лети.»
Какая ирония – слово прощанья
добило, поэт не стонал в забытье,
уже не подсуден, границу страданья
уже миновал и российский Шенье.
И Пущин заплакал: «Так скоро и все мы…
и та же немая Россия окрест…» —
«Иван! – как сквозь тьму. – Там стихи и поэмы,
возьми!»
И застыл указующий перст…
«Еще хоть минуту! Куда же ты, Виля!..
Прощай, брат, я сделаю все, что смогу…»
Он низко склонился. А тучи спешили,
лиловые гривы трепля на бегу,
где Русь потихоньку силенку копила —
на что? Кабы знать, как она не проста…
Романтик сгорел, придавила могилу
чугунная, как с той картечи, плита.
Приметы
1
Мороз спадал на Рождество,
присыпав снегом мир нестройный…
Укрыться б именем Его
и, может быть, уснуть спокойно,
передоверив все Ему:
сомненье, веру, слабость, силу,
порыв и будней кутерьму,
рожденья, странствия, могилы,
и мир, и войны, и лото
довольно смутного болотца
добра и пошлости – все то,
за что ответ держать