Раннее позднее. Лазарь Соколовский

греха, добра —

      глазело все на высохшее тело,

      горели свечи, музыка хрипела,

      томился хор, и ритор звал – пора!..

      Шел час, другой. Сползая на зевок,

      настрой мельчал, снижалась амплитуда —

      Он не пришел…

      Внеплановое чудо

      отложено опять на некий срок.

      Все разбредутся, сторож на замок

      замкнет врата до будущей субботы,

      когда орган на миг взнесет кого-то,

      кому не размотать страстей клубок

      Его ли? наших?

      Зачумленный лес

      войн, бесполезных споров, пересудов —

      орган гремит… Ну что ж, хоть нет чудес,

      почти не веря в чудо, жаждать чуда.

      Все та же паства мы, хоть столько лет

      брели этапом, где одни утраты,

      сидим и ждем: вдруг оживет портрет

      на алтаре… тогда не виноваты!

      2. Плач Магдалины

      О, как ты худ, Иисус, и в волосах

      репьи застряли, и лицо в веснушках,

      а голова, не знавшая подушки,

      как сплюснута. Врут нимбы в образах!

      Ладони, пригвожденные в слезах

      дежурных чьих-то, и чернеет нумер

      по списку, неужель ты вправду умер…

      Коль так, какие нимбы в образах!

      Я не любила этот мелкий страх

      за будущность, и, право, не грешила,

      когда не сына божьего любила,

      того, что размалюют в образах.

      Ты не иконой был – ты был живой

      и нас учил любить людей со страстью,

      как любят женщин! Что тебе до власти

      церковной, государственной, иной…

      Как нам принять за истину доску,

      орущую про боль твою и муку,

      где и меня, как святочную суку,

      заставят продавать мою тоску.

      Конечно, сложат мифы: и родню

      придумают давидову, и чудо

      зачатья, вознесенья, где я буду

      блудницей… пусть… Тебя похороню

      так просто, по-людски, как было нам

      завещано праматерью единой.

      Быть Человеком меньше ль быть, чем сыном

      Того… Ах, люди, люди – им бы храм…

      3. Замена

      Не этот костяной мешок